Раскулачивание крестьян в Сухиничском округе Западной области

Раскулачивание крестьян в Сухиничском округе¹ Западной области

The dispossession of farmers in Suhinichskiy county¹ Western region

¹ В рамках административно-территориальной реформы в 1929 г. была организована Западная область, в состав которой вошли Брянский, Ржевский, Великолукский и Сухиничский округа. Летом 1930 г округ был ликвидирован, однако входящие в него районы продолжали оставаться в составе Западной области. Постановлением ЦИК СССР от 27 сентября 1937 г. Западная область была упразднена. Из состава Западной и Курской областей были образованы Смоленская, Орловская и Курская области. В 1944 г территория бывшего Сухиничского округа была передана из Смоленской области во вновь образованную Калужскую область.

Раскулачивание как актуальная научная проблема в последнее время пользуется повышенным интересом историков. Результаты исследований находят свое отражение в многочисленных публикациях российских и зарубежных авторов: монографиях [1, 2, 3, 10, 11, 18, 25, 26, 28] и научных статьях [12, 13, 14, 15, 16, 17, 20, 21]. При этом одной из актуальных проблем современности является поиск конкретных примеров проведения практики раскулачивания в разных регионах страны. Изучение микроистории позволяет закрыть «белые пятна» в проблеме раскулачивания. В некоторых областях создаются книги памяти. Они помогают узнать судьбы конкретных крестьян, пострадавших в период коллективизации [19].

В связи с этим изучение микроистории не просто представляет огромный интерес для исследователя, оно позволило бы воссоздать правдивую картину сталинского произвола, творившегося в деревне, в начале 30-х гг.

В конце 1929 г. в СССР началась сплошная коллективизация. Она со-провождалась насилием и принуждением, запугиванием и репрессиями в отношении основной массы крестьянства. В колхозном строительстве, наряду с добровольным движением части бедняцко-батрацкого крестьянства, все чаще практиковались административный нажим, «подхлестывание» середняков, которое толкало их на путь коллективизации.

7 ноября 1929 г. в «Правде» была опубликована статья И.В. Сталина «Год великого перелома», в которой, вопреки фактам, утверждалось, что уже удалось повернуть основные массы крестьянства в целом ряде районов от старого, капиталистического, пути развития к новому, социалистическому, пути развития, удалось организовать коренной перелом в недрах самого крестьянства и повести за собой широкие массы бедноты и середняков… [26, т. 2, с. 426].

В действительности же никакого перелома в сознании бедняка и тем более середняка в пользу колхозов в то время не произошло. Большая часть крестьянства не желала идти в колхозы. Росту колхозного строительства препятствовали зажиточные слои деревни. С одной стороны, кулак оказывал всяческое сопротивление колхозному строительству, с другой – олицетворял для большинства крестьян жизненный идеал самостоятельного хозяйствования. Видя крепкое, жизнеспособное хозяйство кулака, среднее крестьянство не желало вступать в колхоз. Сталин понимал, что только ликвидация кулака как класса позволит сломить нежелание среднего крестьянства идти в колхоз, не допустит срыва первого пятилетнего плана коллективизации [21, с. 53-56].

Вот почему с переходом к массовой коллективизации участь кулака была определена. 27 ноября 1929 г. на Пленуме Центрального комитета Сталин объявил о переходе от политики ограничения кулака к полной ликвидации кулачества как класса [24, с. 141-172].

В конце декабря 1929 г. в своем выступлении на конференции аграрников-марксистов И.В. Сталин заявил: «В политике партии и государства совершился один из решающих поворотов: …от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулака как класса» [24, с. 141-172].

Смысл новой политики вождь видел в том, чтобы сломить кулачество, ударить по кулачеству так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги [24, с. 141-172].

Уже 15 января 1930 г. была созвана специальная комиссия Политбюро во главе с секретарем ЦК ВКП (б) В.М. Молотовым, которая должна была разработать практические меры по «ликвидации кулака как класса».

Результаты деятельности комиссии были зафиксированы в секретном постановлении, принятом 30 января 1930 г. и вошедшем в историю под названием «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».

Исходя из политики ликвидации кулачества как класса, комиссия определила три известные категории кулаков, согласно которым применялись репрессивные меры в отношение крепкого крестьянства, сопротивлявшегося сплошной коллективизации.

Одним из механизмов ликвидации кулака как класса стало раскулачивание, которое подрывало экономическую мощь кулацких хозяйств. Постановление допускало конфискацию средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке, кормовых и семенных запасов [23, с. 51-52].

Конфискация должна была проводиться особо уполномоченными сотрудниками. Все изъятое имущество оценивалось, заносилось в описи, а затем передавалось в неделимый фонд колхозов в качестве взноса бедняков и батраков. Жилые кулацкие постройки можно было использовать на общественные нужды [23, с. 51-52].

Раскулачивая зажиточных крестьян, Советская власть не только устраняла хозяйственный авторитет в деревне в лице кулаков, она подавляла всякие попытки противодействия со стороны зажиточной части деревни коллективизации сельского хозяйства.

Раскулачивание становилось основным механизмом усиления темпов коллективизации. Оно охватило все районы страны. Все имущество раскулаченных хозяйств переходило во владение колхозов. Таким способом вновь создаваемые коллективные хозяйства обеспечивались материальной базой.

На территории Сухиничского округа конфискация имущества кулаков закреплялась в постановлении Бюро Западного обкома ВКП (б) «О ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации», в циркуляре прокуратуры Западной области «О мероприятиях по ликвидации кулачества и о конфискации имущества кулацких хозяйств» от 5 февраля 1930 года и в дополнении к циркуляру № 4р3 прокуратуры Западной области от 20 февраля 1930 года. Эти документы были составлены в соответствии с постановлением «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» и фактически дублировали его содержание. Однако местные директивы были несколько дополнены. В них отмечалось, что конфискованное имущество кулаков передается вновь организованному колхозу. Жилые и надворные постройки кулаков немедленно становятся жилищем батрацко-бедняцкой части колхозников, им же передаются ценные предметы домашнего имущества (одежда, обувь) [8, д. 14, л. 4].

При переселении кулацких хозяйств на новые участки кулакам позволялось перевозить с разрешения сельсовета ненужные для колхоза постройки батраков и бедняков [8, д. 14, л. 4].

В противном случае, по решению местных органов власти кулацким хозяйствам разрешалось отпускать минимально необходимое количество леса для постройки на новом месте «за плату по повышенной таксе, в рассрочку до двух лет с обязательством вырубки, вывозки леса самими кулаками» [8, д. 14, л. 5].

Очевидно, что в январе-феврале 1930 г. областные власти приняли ряд официальных документов, раскрывающих механизм и условия проведения раскулачивания. Вся ответственность за реализацию этой масштабной кампании ложилась на плечи окружных властей.

С этой целью 5 февраля в Сухиничском округе была создана тройка в составе Овчинникова (секретарь ОК ВКП (б)), Силина (с 26 июня 1929 г. назначен начальником ОГПУ) и Кольцова (секретарь Окрисполкома) [4, д. 5, л. 7].

Для руководства всей работой по раскулачиванию в Западной области при Бюро Обкома создавалась тройка в составе Румянцева (секретарь обкома ВКП (б)), Шелехеса (председатель Западного областного исполнительного комитета) и Залина (ПП ОГПУ Запобласти).

Итак, в Сухиничском округе всей работой по ликвидации кулацких хозяйств руководила тройка, состоявшая из секретаря ОК ВКП (б), начальника ОГПУ и секретаря Окрисполкома.

Согласно протоколу № 37 заседания Бюро Обкома ВКП (б), практика раскулачивания в округе началась примерно с 20 января 1930 г. По данным начальника ОГПУ Силина, раскулачили 3600 человек [9, д. 400, л. 43].

Раскулачивание проводили непосредственно комиссии и бригады по раскулачиванию. Кулаки первой категории были в ведении исключительно органов ОГПУ. Что касается кулаков других категорий, их списки готовились на местах при поддержке активистов деревни.

Кто были эти активисты? Один из близких соратников Сталина Серго Орджоникидзе так говорил об этом: «Поскольку в деревне нет партийных борцов, мы туда направим по одному молодому коммунисту в село, у него будут двое или трое помощников из бедных крестьян, и вот этот актив и решит все деревенские вопросы: коллективизацию, раскулачивание» [25, с. 456].

Подобная практика породила массу злоупотреблений. В январе-феврале 1930 г. было сложно определить, кто такой кулак. Если с кулаком первой категории все было ясно – их определяли и изымали органы ОГПУ, то определение кулака второй и, особенно, третьей категории вызывало массу трудностей. Все дело в том, что в начале 1930 г. уже нельзя было использовать критерии определения кулацкого хозяйства, выработанные в предшествующие годы. В последнее время кулаки заметно обеднели, они с трудом выносили все возрастающее бремя налогов, теряли внешние признаки богатства. Комиссии по раскулачиванию вынуждены были прибегать к старым фискальным спискам, хранившимся в деревенских советах, к помощи осведомителей ОГПУ, к заявлениям соседей, привлеченных возможностью разграбить чужое хозяйство.

Изученный нами во время исследования архивный материал позволяет утверждать, что вместо того чтобы вести точную и детальную опись конфискуемого имущества в интересах колхоза и для пополнения его фондов, бригады по раскулачиванию часто действовали под девизом: «Всё наше, всё съедим и выпьем» [6, д. 21, л. 114].

В одной из деревень Сухиничского округа в доме кулака бригада нашла несколько яиц, которые изъяли, зажарили и съели на месте. У 6-ти кулацких хозяйств Барятинского сельсовета было изъято облигаций на 30 рублей, там же отнят пятикопеечный портсигар и 1 фунт сахара. В Спас-Деменском районе у кулака-лишенца отобрали крынку молока и разбили ее [5, д. 10, л. 48].

Так, в селе Ольхи Юхновского района представители сельсовета изъяли у крестьян почти все имущество, опечатали все продовольствие пломбами, оставив раскулаченным продуктов только на один день. Кроме скота забрали одежду, белье, полотенца, обувь, посуду, цветы, скрипки, гармошки, стаканы, вилки и разную мелочь. Даже мокрое мороженое белье снимали с чердаков. При изъятии обращались грубо, с руганью, и с оружием в руках снимали у ребят шапки, снимали с ног валенки, забирали последние полушубки, кровати и т.д. [9, д. 77, л. 22].

Иными словами, кулаки оставались без средств к существованию, у них отбирали одежду, ювелирные украшения, предметы быта… Бригады конфисковывали всё, включая детские игрушки, горячую кашу в котелке, иконы, которые они, предварительно разбив, выбрасывали. Имущество раскулаченных бригады часто присваивали или продавали на торгах по смешным ценам: избу за 60 копеек, корову за 15 копеек, что было в сотни раз ниже их реальной стоимости [9, д. 77, л. 22].

По имеющимся в прокуратуре данным, при проведении раскулачивания в Юхновском районе бывший зав. райфо Орешков, начальник раймилиции Гвардейцев присвоили себе большую часть наиболее ценных изъятых вещей. Вместе с тем, у мельника Горохова были изъяты 174 рубля. Изъятие нигде не было зафиксировано, и деньги кем-то были присвоены. При составлении описей и актов на изъятое имущество умышленно в этих документах не указывались отличительные и качественные признаки вещей. Например, изымались золотые кольца, а в описях оказывались просто кольца «желтого металла» или «металлические» кольца. Делалось это умышленно с тем, чтобы позднее изделия из благородных металлов присвоить, заменив их обыкновенными, дешевыми предметами [8, д. 18, л. 215].

В Спас-Деменском районе раскулачили крестьянина Котова, все носильное белье, иконы, портрет Николая I были переданы в кооперацию. Кооперация в свою очередь, за несколько дней перед религиозным праздником Пасхи, продала все отобранные вещи. В это же время семья Котова, не имея средств к существованию, ходила по дворам и просила себе пропитание. Отдельные бедняки и середняки, видя это, приносили семье хлеб и молоко [8, д. 18, л. 215].

21 февраля 1930 года ОК ВКП (б), оценивая результаты раскулачивания в округе, отметил, что на местах успели наделать чрезвычайно много безобразий [5, д. 16, л. 23]. При составлении списков кулаков, вопреки всем директивам, заносились середняки по наговору, злобе, а, возможно, и с провокационной целью. Осуществлялась конфискация имущества и выселение середняка [4, д. 10, л. 61].

В результате многочисленных нарушений во время раскулачивания в Сухиничском округе меньше чем за месяц процент коллективизации вырос до 50%.

Однако насилие и репрессии, разгул беззакония и произвола при проведении коллективизации и раскулачивания вызвали массовое недовольство и сопротивление основных масс крестьянства. Не на шутку напуганное партийно-государственное руководство вынуждено было изменить тактику [18, с. 24].

2 марта 1930 г. все советские газеты немедленно опубликовали знаменитую статью Сталина «Головокружение от успехов», в которой он осудил многочисленные перекосы и волюнтаризм при «приеме крестьян в колхозы», вменяя злоупотребления в вину членам комиссий по раскулачиванию и организаторам колхозов и делая их ответственными за последствия «головокружения от успехов» [25, с. 355].

10 марта 1930 г было принято постановление ЦК ВКП (б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении». В Постановлении ЦК отмечало, что достигнутые успехи партии в деле коллективизации возможно укрепить лишь при решительной, беспощадной борьбе с искривлениями партии в колхозном движении [9, д.314, л.10].

Однако на местах не спешили начинать борьбу с перегибами. Местных работников статья Сталина в Сухиничском округе просто «ошарашила». Некоторые утверждали, что статья появилась несвоевременно, дескать: «Все шло хорошо, а появилась статья и все испортила». Кроме того у местных работников отмечалась тенденция оправдать свою практику, вместо того, чтобы приступить к исправлению перегибов и искривлений.

К концу апреля 1930 г. Сухиничская окружная прокуратура приняла 210 жалоб на неправильное раскулачивание. Две жалобы поступили от бедняков, двадцать две жалобы – от середняков, восемь жалоб – от интеллигенции, три – от военнослужащих и 11 жалоб – от служителей религиозного культа. Рассмотрев жалобы, окружная прокуратура вынесла 73 протеста [4, д. 10, л. 118]. После чего была проведена проверка искривлений партийной линии и перегибов в раскулачивании. По результатам проверки было возбуждено 8 уголовных и 3 дисциплинарных преследования [4, д. 10, л. 118].

Работая над исправлением перегибов, 18 апреля состоялось заседание Сухиничского ОК ВКП (б), на котором было принято решение о возврате незаконно изъятого имущества, когда конфискация коснулась середняка. Согласно данному решению, в том случае, если не было возможности вернуть само имущество, райкомы выдавали денежную компенсацию за конфискованное имущество, вплоть до выдачи ее из местного бюджета. Что же касается тех мест, где раскулачивание кулаков было проведено на основе коллективизации, конфискованное имущество было передано в колхозы, а затем эти колхозы распались, тройка запрещала возвращать имущество кулакам. Напротив, конфискованное имущество следовало передавать «остальным колхозам в других селениях» [4, д. 5, л. 28].

Более подробно проблема судеб конфискованного имущества кулаков в тех селениях, где распались колхозы, была рассмотрена на заседании тройки по раскулачиванию при ОК ВКП (б) 10 мая 1930 г.

В решениях заседания запрещалось возвращать сельскохозяйственные орудия, машины, рабочий и рогатый скот, постройки, занятые под культурные и другие цели. Исключением стали простейшие сельскохозяйственные орудия и лошади [4, д. 5, л. 28].

23 мая 1930 г. ОК ВКП (б), оценивая проведенную в округе работу по исправлению искривлений в партийной линии, отмечал, что в ряде мест не отменены еще описи имущества у лиц, не подлежащих раскулачиванию [4, д. 5, л. 28].

Темпы и качество борьбы с перегибами в Сухиничском округе не устраивали прокуратуру области, поэтому 2 июля 1930 года прокурор Западной области Куликов отправил прокурору Сухиничского округа циркуляр № 4р3 «О порядке возвращения раскулаченного имущества лицам, в отношении коих раскулачивание признано незаконным». В документе прописывался механизм возврата имущества незаконно раскулаченных крестьян. Всякое раскулаченное имущество независимо от того, куда оно перешло, в ведение государственных, кооперативных учреждений или частных лиц, подлежало возврату его владельцу в «натуральном виде». Если имущество было продано с торгов или третьему лицу, то при возврате последнему выплачивается сумма, которая была им выплачена при покупке. Расторжение сделок на покупку обязали проводить административные и финансовые органы, которые постановлениями признавали продажу с торгов незаконно раскулаченного имущества неправильным, сделки недействительными. Облпрокуратура также разъясняла, что при возвращении лошадей, коров ни о каком возмещение расходов на содержание, уход и корм не могло быть и речи. Эти претензии являлись неосновательными, потому что лица, пользовавшиеся скотом, имели от него пользу: использовали лошадей для работы, получали молочные продукты. Однако при возвращении свиней, овец претензии возмещения расходов на содержание должны удовлетворяться, поскольку непосредственной выгоды в период нахождения у нового владельца последний не имел. В тех же случаях, когда раскулаченное имущество не могло быть возвращено в натуре вследствие пропажи, уничтожения или гибели, законному владельцу возмещалась стоимость имущества по ценам государственной или кооперативной торговли в данном регионе за счет средств местного бюджета [8, д. 18, л. 288].

Выполняя данное распоряжение областной прокуратуры, в Сухиничском округе срочно пересмотрели незаконное раскулачивание Качевского Семена Ивановича, бывшего попа, в хозяйстве которого имелась 1 корова и 1 лошадь, незаконное раскулачивание Щитова Александра Ивановича, бывшего дьякона, в хозяйстве, которого была 1 корова, и незаконное раскулачивание бывшего жандарма Минченкова Владимира Яковлевича, который по имущественному положению был бедняк [4, д. 5, л. 29].

За среднюю рабочую лошадь возвращали 162 руб. 70 коп, за дойную корову – 111 руб.52 коп, за взрослую овцу – 11 руб. 15 коп., за свинью весом 5 пудов – 59 руб. 30 коп [5, д. 21, л. 18].

Таким образом, важным моментом проведения коллективизации в Сухиничском округе было раскулачивание зажиточной, самой трудоспособной части деревни – кулаков. Проводя раскулачивание, власти Сухиничского округа допустили массу злоупотреблений, создали условия для разграбления кулацкого имущества. Раскулачивание шло в разрез с центральными директивами и носило потребительский характер.

Список литературы / Spisok literatury

Вернуться в номер