Письма Николая Николаевича Финогенова Наталье Григорьевне Финогеновой (Равич) как исторический источник

Письма Николая Николаевича Финогенова Наталье Григорьевне Финогеновой (Равич) являются любопытным историческим источником.

Рукописный оригинал писем находится в домашнем архиве Татьяны Вадимовны Равич – дочери Н. Г. Финогеновой (Равич) и правнучки Н. Н. Финогенова. Уцелевшие письма сохранились довольно хорошо, хотя по контексту содержания писем можно сделать вывод, что часть писем была утрачена вскоре после написания (как минимум, несколько писем не дошли до адресата в 1943 г. по причинам военного времени). Письма созданы Н. Н. Финогеновым в 1940-е гг.

Николай Николаевич Финогенов родился 20 октября 1869 г. (по старому стилю) в г. Купянске Харьковской губернии в православной купеческой семье. В 1897 г. Н. Н. Финогенов окончил медицинский факультет Харьковского университета и стал военным врачом. Вскоре появилась семья. Н. Н. Финогенов женился на Н. Ф. Якимовой, и от этого брака родились сыновья Николай (1897), Григорий (1900) и Сергей (1909). Как военный медик Н. Н. Финогенов принял участие в Русско-японской войне 1904-1905 гг., где проявил не только профессионализм, но и храбрость. Так, в бою при станции Вафангоу в июне 1904 г. он организовал вынос раненых прямо под выстрелами неприятеля. В ходе войны врач получил награды, включая боевые [1, 2, 3]. После окончания войны Н. Н. Финогенов вернулся в Россию и возобновил научную деятельность. В 1909 г. ученый защитил докторскую диссертацию на тему «О развитии рака в связи с проявлением тканевой реакции в организме» [5]. Изыскания Н. Н. Финогенова оказались мощным прорывом в области онкологии. Он рассмотрел возможности организма сопротивляться онкологическим заболеваниям. Лишь через много лет, в 1930 – 40-е гг., европейские ученые смогли подтвердить выводы российского врача-исследователя и двинуться дальше в области онкоиммунологии, у истоков которой стоял Н. Н. Финогенов. В 1914 г. доктор был произведен в статские советники и участвовал в Первой мировой войне 1914-1918 гг. как врач дивизии и корпуса. Несмотря на принадлежность к высшим слоям тогдашнего общества, Н. Н. Финогенов и после Революции 1917 г. остался на родине. Известно, что во время Гражданской войны он в 1919 г. был помощником главного врача советского военного госпиталя в Харькове. В последующем Н. Н. Финогенов поселился на юге Советской России, в г. Армавире. В 1924-1946 гг. он работал врачом-отоларингологом в 1-й городской поликлинике. В Армавире Н. Н. Финогенов пережил годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. [4]. Умер доктор 6 апреля 1948 г. Язык, которым написаны письма, как и мировоззрение их автора, сформировались еще до Революции 1917 г. Тем не менее, текст создан с учетом реформы орфографии 1918 г. Автор пишет вполне понятным в наше время русским языком с небольшой примесью украинских слов, также некоторые слова написаны особым образом, привычным автору («няньчит», «вздобный»), присутствуют некоторые обороты, которые современному человеку справедливо могут показаться неправильными и смешными (на фотографии «вы оба выглядываете худыми»). Кроме того, у автора есть своеобразная привычка, возможно, связанная с врачебной деятельностью: он иногда не дописывает слова до конца, обычно ставя точку, чтобы показать сокращение. Иногда автор пропускает слова, бывает и наоборот, слова и речевые обороты повторяются дважды, также при подборе слов присутствуют зачеркивания и исправления; видно, что Н. Н. Финогенов экономит бумагу и пишет без черновика. Не всегда в вопросительном предложении ставится знак вопроса – возможно, автор не имел привычки перечитывать свои письма перед отправкой. Почерк врачей в расхожих представлениях давно считается образцом неразборчивого написания, однако в нашем случае данный стереотип не слишком уместен. В целом, несмотря на специфическое изложение, текст в переводе на современный язык не нуждается, он понятен и читателю нашего времени. Орфография и пунктуация оригинала сохранены. Данная публикация может претендовать на статус научной, письма снабжены примечаниями. Это первая публикация источника. Всего в собрании содержится 17 писем. Одно из писем представляет собой открытку («открытое письмо»), а из оставшихся каждое включает по объему от 1 листа до 3-4 листов. Некоторые письма сложены в треугольники, как это делалось в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., присутствует штамп «Просмотрено военной цензурой». Как правило, все письма датированы, иногда датировка ставилась последними цифрами в наименовании года. Почти везде присутствует точная дата (месяц, число) либо датировка письма выявляется по контексту повествования.

Несколько усложняет восприятие текста то, что, как уже было сказано, помимо специфических слов и выражений (в том числе в необычном написании), встречается известное количество медицинской терминологии, в том числе на латыни. В письмах присутствует немало имен родственников и знакомых (нередко в уменьшительно-ласкательной форме, иногда даже обозначенные первыми буквами), большинство из которых, наиболее близкие, установлены и определены в комментариях.

В письмах Н. Н. Финогенов рассказывает о своем повседневном быте, о жизни города Армавира, в котором он проживал в последние годы. Как правило, его сведения довольно хорошо проверены, особенно учитывая то, с каким скептическим оттенком порой Н. Н. Финогенов упоминает о разного рода слухах. Во всяком случае, всегда оговаривается, если передаваемые сведения не точны, почерпнуты из непроверенных источников. Как уже было сказано, письма создавались в 1940-е гг. Первое было написано в конце 1940 или в начале 1941 г., т.е. еще до начала Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Вторая часть – еще 6 писем – созданы в военный период, третья часть – 10 писем – охватывает начальные послевоенные годы – 1946-й и 1947-й. В ходе войны город Армавир, где находился автор писем, был оккупирован немецкой армией (1942-1943 гг.) и затем освобожден советскими войсками. Адресат писем – Н. Г. Финогенова (Равич) – в процессе переписки перемещается в связи с военной эвакуацией и затем реэвакуацией (Харьков-Сталинград-Рубцовск-Харьков), а также, в последующем, в связи с замужеством за военнослужащим (Красноярск). Помимо реалий, связанных с военными событиями, а также экономическими трудностями, дополнительным немаловажным фоном при создании писем были политические репрессии сталинской эпохи. Н. Н. Финогенов, как выходец из высших слоев старой России, а также и его родственники, по всей видимости, имели основания опасаться санкций со стороны власти, особенно учитывая нахождение на временно занятой врагом территории и неоднозначную роль одного из членов семьи в период оккупации.

Написание писем Н. Н. Финогеновым носило частные цели. В первую очередь, ему хотелось коммуницировать со своими родственниками, получать и передавать информацию, имеющую значение для семьи. Также важной для него была эмоциональная подпитка, которую давали письма: Н. Н. Финогенов смягчал негатив, накопившийся у него за определенное время, излагая его на бумаге, а в ответ ждал письма от любимой внучки, которые давали ему духовную поддержку. Для Н. Н. Финогенова одной из важнейших целей в 1940-е гг. было сохранение связи с родственниками и, шире, сохранение того, что уцелело из их большой семьи в годы войны. Как и любое произведение эпистолярного жанра, письма Н. Н. Финогенова, без сомнения, не могут быть полностью объективными. Конечно, автор пытался излагать сведения, которые считал правдивыми, однако, он едва ли мог выйти за рамки кругозора единичного жителя города. О некоторых реалиях своего времени он мог попросту не знать. Кроме того, как опытный человек, Н. Н. Финогенов старался проявлять осторожность, даже будучи довольно откровенным в частном письме. Он прекрасно понимал, что письма будут прочитаны третьими лицами. Иногда такая конспирация выглядит несколько наивной, например, когда автор говорит о потере Красной армией «Х.» (за этой буквой угадывается Харьков) или обозначает буквой «С.» человека, который может быть подвергнут репрессиям (очевидно, что это его сын С. Н. Финогенов). Рассказывая о собственных бедствиях или бедах своих родных, негативно упоминая трудные реалии жизни или скептически комментируя действия отдельных представителей местной власти, автор воздерживается от критики советской системы в целом, правительства, коммунистической партии и И. В. Сталина. Но, конечно, очевидно, что данные тексты показывают точку зрения на жизнь именно представителя некогда высших слоев дореволюционной России, волею судеб уцелевшего и более или менее успешно встроившегося в советские реалии. Иногда в письмах присутствует скрытый иронический подтекст. Так, говоря о некотором улучшении ситуации с продовольствием в Армавире, Н. Н. Финогенов бросает фразу: «Жить стало лучше – веселей», явно намекая на известное высказывание И. В. Сталина, что, как кажется, в контексте цен на продукты может иметь еле уловимый комический эффект. Письма Н. Н. Финогенова являются ценным источником, позволяющим приблизиться к пониманию трудных 1940-х лет в истории нашей страны. Они рисуют мир таким, как его видел городской житель, представитель прежних верхних слоев дореволюционной России, оказавшийся в условиях «роковых сороковых». Важно также и то, что эти письма позволяют нам больше узнать о последних годах жизни такой необычной личности, которой был Н. Н. Финогенов – участник войн, врач, ученый, любящий родственник, интересный человек.

---

ПИСЬМА СОРОКОВЫХ ГОДОВ:

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ФИНОГЕНОВ {1} – НАТАЛЬЕ ГРИГОРЬЕВНЕ ФИНОГЕНОВОЙ (РАВИЧ) {2}

Письмо №1. 1940 или начало 1941 г.

Дорогая Наташа давно собирался ответить на твое письмо с вопросом о выборе профессии, да все было некогда. Я раньше был очень разочарован в своей врачебной деятельности, видел в ней много отрицательных сторон, и поэтому убедил своих старших сыновей избрать техническую деятельность. И Сережа {3} тоже готовился в технич. вуз и на медицинский попал случайно. Теперь же так создалось общее понятие, что мы все – я, бабушка {4} Сережа и Варя {5} очень советуем тебе идти на медицинский фукультет {6}. Деятельность врача менее ответственна, к твоему окончанию будет такая же потребность во врачах, как и теперь. Конечно, во врачебной деятельности есть свои отрицательные стороны в особенности в так называемой – лечебной стороне. Но всегда можно избрать такую специальность, где с людьми меньше соприкосновение. Напр. лабораторная деятельность, санитарная и друг. Во всяком случае, заранее нужно избирать узкую специальность, вот как Сережа физиотерапевт или глазную или ушную, по охране материнства и младенчества и т.д. Но это вопрос будущего и встанет перед тобой на последних курсах; но при твоих хороших общих способностях и при твоей трудоспособности ты может быть изберешь и научную деятельность, и тебе удастся остаться при университете. Сам же медфакультет по своим наукам очень интересен, и я уверен, что ты будешь увлекаться медицинскими предметами. В особенности врачебная деятельность как будто создана для женщины. По окончании ты сразу становишься на свои собственные материальные средства. Итак в нашей фамилии ты – представительница 3-го поколения и также должна быть врачом. Бабушка надеется лично тебя видеть и поговорить, но в этом году она не может поехать к вам, так как Паша {7} от нас уехала в Москву и мы пока без прислуги, и бабушке приходится много самой возиться. Целуем тебя все, кланяйся маме {8}.

Николай.

{1} Финогенов Николай Николаевич (1869-1948) – российский врач, военный медик и ученый, стоявший у истоков онкоиммунологии, участник ряда войн, в том числе Русско-японской (1904-1905) и Первой мировой (1914-1918). В период написания всех писем своей внучке Н. Г. Финогеновой (Равич) Н. Н. Финогенов находился в г. Армавир.

{2} Финогенова (в замужестве Равич) Наталья Григорьевна (1921-2000) – внучка Н. Н. Финогенова. В момент написания первого из писем Н.Н. Финогенова она находилась в г. Харькове. В 1941 г. эвакуировалась в г. Сталинград, в 1942 г. – в г. Рубцовск, в 1943 г. вернулась в Харьков, в 1946 г., выйдя замуж, переехала в Красноярск.

{3} Финогенов Сергей Николаевич (1909-1985) – сын Н. Н. Финогенова. Врач, после войны был главным физиотерапевтом Минздрава УССР, председателем Киевского общества врачей, зав. кафедрой Киевского института усовершенствования врачей.

{4} Якимова (Финогенова) Неонила Фѐдоровна (1872-1941) – жена Н. Н. Финогенова.

{5} Варя — первая жена С. Н. Финогенова, невестка Н. Н. Финогенова. Вторая жена Сергея Николаевича – Ольга (после его переезда в Киев, вероятно, на заключительном этапе Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.).

{6} Медицинский факультет Харьковского государственного университета (который в своѐ время закончил сам Н. Н. Финогенов); на его базе был основан Харьковский медицинский институт.

{7} Паша – домработница у Н. Н. Финогенова в Армавире. {8} Нестайко Клавдия Мануиловна (Финогенова) (1899-1957) – первая жена Г.Н. Финогенова (в разводе), мать Н. Г. Финогеновой (Равич).

---

Письмо №2. Вторая половина июня 1941 г.

Дорогая Наточка очень тронут и твоей хорошей телеграммой и твоим хорошим письмом. Мне очень приятно и утешительно было читать о твоей печали о смерти бабушки, она так тебя любила, ты была ее кумиром; она часто в бреду на ряду с своими детьми шептала и твое имя, а когда приходила в себя, то спрашивала о тебе. Ей очень хотелось видеть тебя; в последние дни своей болезни у нее сознание было затемнено, поэтому, когда я ей говорил, что ты письмо прислала, она спрашивала: «Где Наточка?» Она не понимала, почему около нее нет ни Гриши {9}, ни Коли {10}, ни тебя и жаловалась Паше, что я от вас всех скрываю ее болезнь, ей казалось, что я никому не написал о ее болезни. Она, бедная, очень мучилась. Ей почему-то было страшно чего-то, она просила от нее не отходить, Пашу от себя не отпускала, чтобы она ее не оставила во сне, так она накручивала на руку ее платок. Паша действительно за ней ласково и с любовью ухаживала, мы с Сережей ее как будто мучили своим лечением, насильственным питанием, уколами, питательными клизмами, поэтому ей хотелось мягкости, ласки, она часто, как ребенок, просила, чтобы ее погладили, поласкали, она часто требовала, чтобы Паша пришла и легла на нее. Паша обыкновенно садилась около нее обнимала ее ноги руками и клала на нее голову, ее это успокаивало. Я, конечно, также измучился не столько физически, как морально – постоянные смены надежды и отчаяния очень тяжело переживались. То, что нам удалось поддерживать ее в течение 2 месяцев, давало надежды, что постепенно у нее начнется восстановительный процесс как вдруг 8 июня повторился 3-й инсульт и снова парализовалась рука, нога, язык и глотательные мышцы, и все-таки 12 июня она подавала кое-какие надежды, но утром 13-го начала быстро падать сердечная деятельность и мы уже ничего не могли сделать. Галя {11} мне говорила: «Какая счастливая бабушка, что умерла, когда тепло и много цветов». Действительно она усыпана была цветами. Мы бабушку продержали 2 дня, в надежде, что может быть кто-нибудь приедет. Она так обескровилась и похудела, что несмотря на жаркую погоду и 2х-дневное лежание в комнате, ничуть не изменилась. Я очень был тронут сочувствием сослуживцев и пациентов. Варя хорошо обила марлей гроб внутри и снаружи, и он выглядел очень прилично. Все приносили цветы и врачи и сестры и сиделки и знакомые. Крышку Варя обвила гирляндой роз, а посередине сделала из роз крест. Женщины несли крышку на руках. Когда бабушка умерла, я растерялся и потерял голову. Пришла Соф. Ал. Долинa и всем распорядилась – выбрали с Пашей платье, обмыли и одели ее. Теперь, когда у нас, как и у вас творится [зачѐркнуто: «всякие»] невообразимое, я в душе подумал, что хорошо, что она умерла в спокойной обстановке. Я пока одинок, обсуждаем, как опять объединиться с Сережей, но пока выжидаем, какой дом будут отбирать. В данный момент отбирают, выселяют и проч. Поблагодари маму, Катю {12} и А.Р. {13} за сочувственную телеграмму.

Дедушка.

{9} Финогенов Григорий Николаевич (1900-1943) – сын Н. Н. Финогенова, отец Н. Г. Финогеновой (Равич). Художник, работал в музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина.

{10} Финогенов Николай Николаевич (младший) (1897-1950) — сын Н. Н. Финогенова. Получил военное образование, в последующем – архитектор и инженер.

{11} Финогенова Галина Сергеевна – дочь С. Н. Финогенова, внучка Н. Н. Финогенова.

{12} Финогенова (в замужестве Врублѐва) Екатерина Ивановна (около 1899 – около 1980) – дочь Ивана Николаевича Финогенова, родного брата Н. Н. Финогенова, «тѐтя Катя» и одновременно крѐстная для Н. Г. Финогеновой (Равич). {13} Корженевский Александр Раймондович (1896-1966) – муж К. М. Нестайко (Финогеновой) вторым браком, отчим Н. Г. Финогеновой (Равич).

---

Письмо №3. 15 ноября 1941 г.

Бедная Наточка, в каких тяжелых условиях протекает твоя молодость, я надеялся, хоть ты спокойно проучишься до нового года, лучше было бы оставаться у себя, а еще лучше бы было к нам приехать, мы бы вас обеих устроили лучше; но, к сожалению, к нам теперь добираться очень рисковано, ни по воде, ни по железной дороге. У нас также все свободные от службы копают около города, но студ. [видимо, студентов] не тронули; из наших никто не привлечен, все служат. Хотя мы 25/X пережили ужасный день {14} и часто сидим в щели, но все-таки пока переживаем все эти события бодро. Конечно ждем в ближайшем будущем такой же участи, как и Х. [Харьков] {15}, но всем вместе как то легче ждать и бороться с грядущими бедствиями. Папа твой переживает также тяжелый период, никто из них уже не служит, и в последнем письме он с нами прощается {16}. Бодрись, не падай духом, все вернется, лишь бы остаться живыми.

Целую крепко, поклон маме. Николай.

[надпись с краю: ответ на письмо № 9 от 29/X] [Адрес на почтовой карточке:]

Сталинград, СТЗ, Нижний поселок, корпус 521, кв. 35. Финогеновой Наталии Григорьевне.

{14} 25 октября 1941 г. Армавир подвергся бомбардировке люфтваффе, были убиты и ранены десятки людей, сотни зданий были разрушены или повреждены.

{15} Харьков был взят немецкими войсками 25 октября 1941 г.

{16} Г.Н. Финогенов находился в Москве. В это время он, видимо, уже был серьезно болен туберкулѐзом.

---

Письмо №4. 15 июня — 1942 г.

Дорогая Наточка, получил твое письмо 13/VI в день годовщины смерти бабушки, а пишу сегодня, в день похорон ее. Очень грустно, что нам неверующим людям нечем оттенить этих дней. Люди религиозные выполнением некоторых религиозных ритуалов и обрядов удовлетворяют свое скорбное чувство и как будто выполняют какой-то долг перед покойным. Собираются родные, знакомые и как будто устанавливается духовная связь с покойным. А я вот сижу дома один и с грустью думаю о прошлом. В этой общей тревожной обстановке никто, даже из близких, не вспомнил об этом дне. В особенности тяжело, что мы до сих пор не можем поставить ограды даже самой простой, не говоря уже о памятнике. Никто не берется, все требуют материала, а его негде достать. Паша насадила деревьев на границе будущей ограды но пожалуй деревья засохли, некому полить, на кладбище нет, как раньше было, обслуживающего персонала, а Паша лежит с 3-го июня в клинике. У нее неожиданно при освидетельствовании перед посылкой на работы в колхозы обнаружилась большая опухоль матки, мы сейчас же положили ее в клинику и профессор Крым. инстит. гинеколог сделал операцию и удачно все удалил. По внешнему, макроскопич. виду – это фибромиома, но подозрительна на злокачественность. Я очень рад за тебя и за Клаву. Вы безусловно избежали возможных тяжелых грядущих переживаний и лишений. У нас уже началось то, что у вас было перед отъездом в Сталинград. И мы не знаем, куда нас судьба забросит. Правда, жизнь по прежнему идет своим чередом, но все очень дорожает. Ввиду тяжелого состояния твоего папы у него и Кирила {17} появились отеки, мы экстренно перевели ему 500 р. (это капля в море), удалось переслать ему с оказией 4 кил. сала, но получил ли он, мы до сих пор не знаем. Неожиданно 30/IV приехал в Арм. [Армавир] его друг Козаков и мы через него передали, что внезапно могли достать – 1 кг муки, 50 шт. яиц, 1 литр постн. масла, ½ кило халвы. Козаков запасся продуктами успешно, благодаря своим поездкам по станицам, но и то не теми, которых хотел. Стол нам обходится дорого, и Лена {18} выделилась из нашего коллектива и перешла в столовую госпиталя, правда там кормят и хорошо, и сравнительно дешево. Коля наш устроился недурно, он в своем отряде получил повышение и назначен инженером нормировщиком с жалованием в 400 р. – он может обходиться без нашей помощи. За тебя я даже радуюсь – время от тебя не уйдет. И для тебя гораздо лучше получить диплом врача уже во время мира. А возможно, что и мы неожиданно появимся у вас. Все меняется.

Поклон маме, целую. Николай.

{17} Кирил – Кирилл, сын Г. Н. Финогенова во втором браке, сводный брат Н. Г. Финогеновой (Равич), родился около 1933 г.

{18} Лена – жена Н. Н. Финогенова (младшего), невестка Н. Н. Финогенова.

---

Письмо №5. 4 апреля 1943 г.

Г. Армавир

Дорогие Наточка и Клава Вы все пишете, что мы не отвечаем {19}. Я дал вам ответную телеграмму, написал 1 большое [письмо] и 3 открытки, Лена написала 2 открытки. Отчасти этому виной почтовые условия, транспорт, ведь у нас ж. д. была разрушена почти до Владикавказа, до сих пор пассажирского движения нет, поэтому письма идут медленно, телеграммы пересылаются до какого-то места почтой. Ваша последняя открытка от 19 февр. получена 30/III, т.е. шла 38 дней. Кроме того мы посылали по старому адресу дом 10 кв. 6. Этот старый адрес мы получили уже из Ферганы. Повторяю мы все живы, пока здоровы, живем на старой квартире. Коля пока все еще после ранения находится в Кировабаде {20} в запасном батальоне и комиссией назначен на работу в тыловых учреждениях. У нас был А.Р. в сентябре-октябре {21}. Ваша квартира была цела, до взятия Харькова {22}. А теперь – неизвестно. Сережи с нами нет. Он занимал видный пост при немцах, ушел и мы ничего не знаем, где он. Мы пережили и переживаем очень много; бомбежки ждем, совершенно измотаны. Мы все спим уже 8-9 месяцев не раздеваясь, я остаюсь дома и сплю одетый на своей постели, Варя с Галей и Лена ежедневно уходят за Кубань в станицу и спят там на полу, под кроватью и т.д. Город наш почти совершенно разрушен, одни руины, обгорелые стены, груды кирпичей, горелого железа и проч. 80% жилой площади уничтожено; как наш дом уцелел – Бог его знает. Про жизнь у немцев я писал {23}, повторять не буду, но с ужасом жду их вторичного появления. В общем, я не рад жизни, к тому же у меня в доме одни неприятности. Лена с Варей на ножах, я все время между 2х огней. Как я ни старался между ними лавировать и с ними ладить, но все напрасно. Я для них чужой, они обе только и думают каждая о себе, я совершенно одинок. Сперва мне кое в чем помогала Лена, то подметет мою среднюю проходную комнату, иногда делала починки, иногда к чаю вечером пекла пышки, но это отошло в далекое прошлое. Варя, безусловно, груба, я бы сказал не культурно груба, но отходчива, с ней можно поругаться и опять войти в нормальные отношения. Она раздражительна, вспыльчива и пр., а Лена, к моему удивлению, оказалась маленькой злюкой неуступчива, непримирима, всегда колючая, злопамятная и часто непонятно неделикатная. Я ей предоставил отепленную изолированную переднюю, у нее получается отдельная светлая, теплая комнатка, я всегда старался ей уделять из приношений больных, а большую часть я отдаю Варе, так как с ней обедаю, но угодить никому не могу, живу в семье старым холостяком. Утром и вечером приготовляю себе чай, и закуску, которую отдельно должен себе готовить, чиню все себе сам, подметаю комнату, в большинстве сам. Сперва Лена помогала, но так как теперь, после уплотнения нашего дома в моей сред. комнате и готовят и все ходят, то Лена демонстративно отказалась подметать.

—————-

————

По своей собственной глупости и, как она говорит, из нежелания навязываться, она отказалась обедать с нами, и теперь откровенно говоря голодает. На днях я уделил ей по обыкновению из принесенного мне мяса кусок мяса, она вдруг объявила мне, что она его отдала бабке (Вариной) она не нуждается. Решительно не пойму, в чем дело. Она во всем подозревает какие то козни или интриги. Я безусловно в глазах ее второй Абрамович. Надо сказать что такая же она и на службе. Она у нас бухгалтер и пытается все время разыгрывать какую то независимую от директора величину. Я убежден, что если бы не наша фамилия, вряд ли бы она удержалась. Между нами нет полного разрыва, но чувствуется большая неприязнь. Я только и отдыхаю по вечерам, когда они уходят в 5-6 часов вечера за Кубань. Я научился печь оладьи, пышки, собираю у людей рецепты, и когда во мне не будет для них нужды, я безусловно буду жить отдельно. Пока был Сережа он по своему мягкому, доброму (бабушкиному) характеру все примирял и скрашивал, как своим вниманием ко мне, так и своими успехами мою жизнь, а теперь одна тоскливая, безотрадная жизнь. Обе они постоянно толкуются, что они куда должны уехать, одна в станицу, другая в Пятигорск и эти планы строятся без всякой связи со мной. Откровенно говоря, я их обеих терплю из-за сыновей – тяжело бы огорчить Колю или Сережу своей неуступчивостью или нежеланием с ними жить. Очень обидно, что Лена наверное изводит Колю своими жалобами. Один раз Коля написал мне очень грубое не сыновнее письмо по поводу вас. Лена что-то ему написала, что я вам не помог, не захотел вызвать вас к себе и допустил до отъезда в Рубцовск. Но как я рад, что вы уехали на большое расстояние от войны. Сохраните здоровье и нервы. Возможно, что жизнь там и дорогая, но спокойная, а мы пережили ад, отчасти переживаем [зачеркнуто: «и возможно»] и ждем повторения. С Гришей я имею связь и даже с оказией удалось послать ему маленькую посылку. Хотя в Москве пайковое снабжение идет правильно, но, конечно, не обильно. Но за то они уже почти больше года живут спокойно и не подвергаются налетам. Гриша по прежнему болен, что меня очень печалит. Обидно, что все мои дети, находятся в плохих условиях и я им уже не могу помочь. Пишите почаще, сообщите, получили ли вы письмо с подробным описанием о Сереже {24}. Об А.Р. к сожалению не могу написать подробностей о его жизни. Его участь такая же как Сережи.

Целую вас. Николай.

{19} Армавир с 9 августа 1942 г. по 23 января 1943 г. находился в немецкой оккупации; после освобождения советскими войсками почтовое сообщение с Армавиром было налажено не сразу.

{20} Кировабад – современный город Гянджа в Азербайджане.

{21} А. Р. Корженевский из-за привлечения к окопным работам в 1941 г. не сумел вовремя покинуть Харьков и оказался на оккупированной территории. Пытаясь разыскать свою семью, он в 1942 г. добрался до Армавира, который также был занят германской армией, однако не найдя там К. М. Нестайко и Н. Г. Финогенову (Равич), и узнав, что они успешно эвакуировались, вернулся обратно в Харьков.

{22} Харьков был освобождѐн Красной армией 16 февраля 1943 г., но 18 марта 1943 г. вновь взят немецкими войсками.

{23} По всей видимости, письмо с подробным описанием жизни в оккупации не сохранилось или даже не дошло до адресата.

{24} По всей видимости, письмо с подробным описанием реалий биографии С. Н. Финогенова в период оккупации не сохранилось или даже не дошло до адресата.

---

Письмо №6. 27 июля 1943 г.

Дорогая Наточка, только что получил твое письмо и только что получил из Москвы известие, что твой папа умер {25}. Как же тяжело он болел, а все таки была надежда, что он перенесет благополучно очередную вспышку туберкулеза. Проклятая война, она создала тяжелые условия для жизни с одной стороны и невозможности помочь друг другу с другой стороны. Если бы немцы проклятые не занимали Кубань, я бы мог ему посильно помочь, можно было бы и его сюда привести и я уверен, что здесь при достаточном питании он, возможно, поправился бы. Я бы не советовал в этом году переезжать тебе куда бы то ни было. В Москве очень трудная жизнь. Подожди еще год, и не подвергай себя возможным большим лишениям. При нормальной жизни я бы мог тебе посильно помочь, но теперь я не знаю сам, какая судьба меня ждет. Я уже тебе писал что из за Сережи нас всех взяли на учет, даже и папу твоего, и Марусю {26} с Кирилом, только тебя не записали. Мы ждем возможных репрессий или переселения. Про Сережу ходили самые нелепые слухи, что где то захвачен с немцами и даже приговорен к высшей мере наказания, но все это оказалось сплетнями армавирских баб, жадных до всяких сенсаций. Тоже и второго вызова мы не получали. И конечно выехать мы все равно не могли бы. Во первых, из-за Коли. Коля во время пребывания у меня отдохнул, быстро поправился и был переосвидетельствован и ему переменили [статус]. Он признан теперь годным на нестроевую должность, но так как он работает архитектором на предприятии военного значения, ему дали броню, которая будет пересматриваться каждый месяц. И в случае обострения на фронте его могут снова вызвать в армию. Я тебе писал, что Варя с Галей и бабкой уехали в станицу. Она не могла переносить налетов и надеется на более дешевую жизнь там. Я пока живу с Колей и Леной. Лена у нас временно, но если Коле продлят еще броню, то она переедет совсем в Армавир. С другой стороны, мне очевидно, не разрешат добровольный выезд отсюда. В общем, я в ожидании все новых и новых ударов судьбы.

[Приписка с краю:] Как ни старался я жить честно и аккуратно, а все таки попал в преступное положение и нас таких вероятно миллионов 20-30. Еще раз советую и прошу не рискуй собой. И даже теперь боюсь, что на моих глазах вы все погибнете.

Целую крепко. Николай.

Коля и Лена тебя целуют и шлют свое сочувствие по поводу смерти Гриши. Мы все очень убиты. Поклон Клаве.

[Адрес на обороте:] Рубцовск, Алтайского края, поселок АТЗ, д. № 20, квар. № 4. Наталье Григорьевне Финогеновой.

{25} Г. Н. Финогенов умер 15 июня 1943 г.

{26} Маруся – жена Г. Н. Финогенова вторым браком.

---

Письмо №7. 29 августа 1943 г.

Дорогая Наточка получил твое письмо от 5-го августа, оно сравнительно скоро дошло. Ты еще не знала, что папа твой умер. Я уже вам писал об этом. Он умер 15 июня. Он был помещен в лучшую в Москве туб. больницу, но и там (он жаловался) ему не хватало питания. Безусловно от недостаточного питания у него быстро развивался процесс, так как помимо ТВС у него развивались и цинготные явления. Я тоже уже узнал о его смерти через 1½ месяца. Телеграмма из Москвы шла месяц. С случайной верной оказией я ему послал деньги и 3 кил. хорошего свежего свиного сала 28 июня, а его уже не было на этом свете. Я до сих пор не могу без горечи об этом думать, особенно тяжело сознавать, что он умер сравнительно молодым (43 л.) и только потому, что мы ему не могли помочь материально. Ведь 42-й год, когда мы были отрезаны от него, благодаря войне, он не только голодал, но их дом не отапливался, зимой они спали при 3-х – 4 град. мороза в комнате, он шубу снял в комнате только во второй половине апреля 43 г. Ты, Наточка, об этом подумай!! Не рискуй. У нас была врач здесь из Москвы из наркомздрава, она рассказывала, что их 10 семейств по очереди нагревали комнату на 2-3 часа и все туда собирались погреться и позаниматься. Этот год вряд ли будет лучше, так как война затягивается. Я уже тебе писал об этом и просил даже под влиянием смерти Гриши отложить дальнейшее образование еще на год. Я очень волнуюсь за С. [Сергея]. Ведь он уехал в открытой платформе в ужасную метель и холод; где он, какова его дальнейшая судьба, все эти мысли меня мучают. Самое ужасное, что оффициально пишется в правительственных сообщениях, что жителей из городов угоняют и увозят с собой немцы, а судебная власть и местная администрация рассматривает их как добровольно ушедших. У него был обыск, все его вещи описаны, всех его родных и родственников даже живущих в Москве записали; что всем будет – неизвестно. Только живущие в Алтайском крае не записаны. Варя уехала от волнения и страха в станицу, Лена сбежала в Пятигорск. Мы живем вдвоем с Колей и когда возвращаемся со службы спрашиваем друг друга: «Ну, что?» Мы надеемся, что правительство и руководящие высшие партийные круги не так смотрят, как местная власть. Ведь нас на Кубани, на Дону, на Украине, Орловщине и других областях не менее 50-60 миллионов, попавших в немецкую оккупацию. Паша служит у нас в поликлинике и в 2 часа приходит и готовит мне обед, а Коля получает обед на производстве, по вечерам с удовольствием закусывает дома, утром тоже завтракает дома. У нас в Армавире, и вообще на Кубани всего вдоволь и сравнительно с другими городами продукты дешевле. Многие служащие у нас в том числе и Паша засаживали свои делянки. Паша тебе кланяется и просит сообщить, что и она много сил потратила на огород, но не совсем удачно, хорошо выросла только кукуруза; разоряют только кражи. Несмотря на сторожей, а может быть и при их участии очень разоряют огороды; крадут подростки; арбуз стоит на базаре в среднем 50-60 руб. 2-3 арбуза схватил – уже ему есть на табак. Харьков взят уже несколько дней {27}, а связи с ним мы не имеем. Я не сомневаюсь что сестры Мария и Елена Никол. {28} погибли, раз Андрюша {29} и Ник. Ал. Алчевс. {30} умерли там от голода, то они и подавно. Пожалуй там никого из родственников не осталось. Он страшно разрушен. Где А.Р. и другие неизвестно. С волнением думаю о их судьбе.

Целую крепко. Николай.

[Приписка с краю:] Пока живем на той же квартире, но боимся, что дом отберут под какое-либо учреждение. Город наполняется все больше и больше, а домов целых очень мало.

[Адрес назначения на свободной части листа:]

Рубцовск Алтайского края, поселок АТЗ, дом № 20, кварт. 4. Финогеновой Наталии Григорьевне.

{27} Харьков был окончательно освобожден советскими войсками 23 августа 1943 г.

{28} Мария Николаевна и Елена Николаевна – сѐстры Н. Н. Финогенова; третья сестра – Клавдия Николаевна. Все три занимались педагогической и просветительской деятельностью. Вероятнее всего, все три сестры не пережили годы войны.

{29} Финогенов Андрей Иванович – сын Ивана Николаевича Финогенова, родного брата Н. Н. Финогенова. {30} Алчевский Николай Алексеевич (1872-1942) – сын предпринимателя и мецената Алексея Кирилловича Алчевского (1835-1901) и общественной деятельницы Христины Даниловны Алчевской (1841-1920), театральный критик и просветитель, был женат на сестре Н. Н. Финогенова Клавдии Николаевне Финогеновой.

---

Письмо №8. 3 апреля 1946 г.

Дорогая Наточка это так естественно, что ваши не могут еще примириться, ни с твоим замужеством {31}, а с твоим отъездом и может быть надолго. Мы в свое время женились, выходили замуж и все оставались на месте, и это только увеличивало круг семейных связей, а ты отрываешься от семьи и неизвестно насколько. Во всяком случае ты должна поставить себе задачей добиться переезда вашего поближе к семье. Мне Паша сообщила, что ты согласна взять ее с собой. Ради Бога этого не делай. Паша за это время так испортилась, что она не только не будет тебе помощью, а тяжелой обузой. Она нигде не может ужиться, она большая лентяйка. Сей час она служит дворником при скорой помощи, один день дежурит, ничего не делая, а два свободна и служит в то же время няней у одного современного магната, он завснабжением, она одета, обута, имеет самое изысканное питание и т.д., растолстела, и в то же время недовольна. Она схватилась за мысль ехать с тобой, воображая, что у тебя она будет полной хозяйкой. Ты непременно отклони под благовидным предлогом ее предложение. Во-первых, тебе будет очень дорого ее провезти в Красноярск, а потом снова ее отправить обратно. Напиши ей, что ты ее вызовешь когда сама устроишься. Держать домработницу теперь могут только сов. магнаты – ни у кого из наших врачей нет домработницы. Ты там найдешь себе помощь для периодической мойки белья уборки комнат и т.д. Кроме того, она сейчас очень болтлива, через месяц уже весь Красноярск будет знать, кто – ты и про всю нашу семью. Она получает сейчас около 300 руб. ж[жалования] и готовый стол, квартиру и даже одежду, и стонет, что ей не хватает. Мне неприятно, когда она приходит в гости ко мне с своими советами и предложениями. Я в последнее время чувствую себя неважно, почти больше месяца болею затяжным гриппом – насморк, кашель и проч. На службе не топят, а в комнате везде течет. Дожди меня замучили, за сутки 31 марта при сильном дожде и снеге у меня вынесли из комнаты 30 ведер дожд. воды. Я добился, что жилуправление согласилось чинить крышу (мое железо, тряпки и литр водки), но это когда перестанет дождь. Сегодня у нас сильный мороз, замерзли окна. Поэтому у меня и настроение неважное. Одинокость, отсутствие настоящего и будущего, бесцельность существования, в особенности это усиливается, когда нет писем. Мне немножко облегчает существование Галя, она очень ласковая девочка. С Варей я почти не разговариваю, она занята своей новой семейной жизнью.

Целую крепко. Дедушка.

{31} Муж Н. Г. Финогеновой – Вадим Александрович Равич (1920-1992).

---

Письмо №9. 24 апреля 1946 г.

Дорогая Наточка передай маме мое соболезнование и пожелание скорейшего выздоровления. Как же это вы прозевали болезнь и допустили так разрастись опухоли. Возможно, что это задержит твой отъезд. Конечно, на тебя бедную выпадает много хлопот и забот, а тут еще экзамены. Если у мамы не осталось никаких осложнений, напр., сращений с соседними органами, то нужно надеяться, она скоро выздоровеет. Ну крепись и приспособляйся; уже теперь на всю жизнь хлопоты и заботы. Приедешь к мужу, там начнутся свои жизненные вопросы. Муж достал уже комнату, как будто удача, а в действительности, сколько в этом тяжелых условий, одна комната в ней и спальня и кухня и рабочий кабинет и прачечная и это на всю жизнь. Когда мы в свое время женились, появились дети, то квартира в 3 комнаты с кухней нам казалась тесной и неудобной. Возможно что на твоей жизни изменятся к лучшему жизненные условия. Мне починили крышу и я счастлив; дырку в потолке, образовавшуюся от отвалившейся штукатурки я залепил бумагой и думал все кончено, а на чердаке оказались мыши и крысы, они проедают дырки в бумаге и сверху выглядывают, я подлеплю, а они снова проедают. Хорошо, что у нас как будто уже установилась весна, и стало веселей на душе. У нас первый день пасхи совпал с Галиным рождением. Поэтому этот день отпраздновали торжественно, у ней были подруги с родителями, был ужин с разными явствами. Она меня изводила целую неделю до своего дня, допытывалась, что я ей подарю, обыскивала комнату, но я все-таки выдержал, и она только утром своего дня нашла сверток под подушкой. Она спрашивала меня, когда твои именины или день рождения, но я к своему стыду не знаю. Когда-то все эти сведения были у бабушки. У нее была таинственная растрепанная тетрадь, там были адреса, дни рождения и именин, рецепты всяких куличей, пасх и других вкусных явств, но она исчезла. Поэтому напиши, какой день ты празднуешь день рождения или именин и когда? И мы с Галей будем присылать тебе поздравление в Красноярск. У меня тоже отметился первый день пасхи, мне больные преподнесли хороший вздобный кулич, крашенные яйца и другие атрибуты пасхи и получился праздник. «Жить стало лучше – веселей», на базаре появилась свежая зелень – обильно и разнообразно и как ни стараются гос. магазины своими ценами поддерживать низкий курс советского рубля, на базаре благодаря конкуренции все дешевеет. Целую тебя крепко. До следующего письма.

Дедушка.

---

Письмо №10. 24 июля 1946 г.

Дорогая Наточка получил твое письмо от 19/VII. Еще раз поздравляю тебя с окончанием и получением звания врач. Я как раз только что писал анкету и уже упомянул в ней, что у меня старшая внучка – врач. Но письмо твое меня обезкуражило и обезпокоило. Я думал, что с выходом замуж ты избавляешься от кабальных обязательств за образование, а оказывается ты должна служить, и из твоего письма я не совсем ясно понял, какое место ты получила; на железную дорогу и прямо в Красноярск или в распоряжение Красноярского ж. дор. управления. Если так, то ведь из Красноярска тебя могут заслать куда-либо по линии, на захолустный желез. дор. узел; напиши подробнее. Если в Красноярск, то добивайся попасть ни в поликлинику, а в больницу, чтобы получить практическую обработку. Ты ведь пока не имеешь никакой специальности. Может быть у тебя уже наметился какой-либо уклон. Напиши Вадиму, может быть он там заранее заведет знакомство и подготовит для тебя более приемлемое устройство. Наточка помни украинскую поговорку: «Пид лежачий каминь вода не тече». Нужно бороться, хлопотать, добиваться. В Красноярске, кажется, есть мединститут, то ты можешь получить там краткую командировку для приобретения специальности. Я собрал и послал тебе 1000 руб. для сбора и на дорогу, тяжело читать, что так бедствуешь и вынуждена есть кукурузу. Может, Бог даст, ты устроишься в Красноярске и твое нищенское существование окончится. Напиши непременно подробнее, куда ты получила назначение. Направили тебя в распор. железнодор. упр. в Красноярск по твоей просьбе или получилось случайное совпадение.

Целую крепко, отдыхай и поправляйся. Дедушка.

Поклон маме и А.Р. Если ты уезжаешь с какими то надеждами, то они, вероятно, будут провожать тебя без радости.

---

Письмо №11. 1 октября 1946 г.

Дорогая Наточка получил твое второе письмо, оно шло 12 дней; твои письма производят приятное и радостное впечатление. Слава Богу наконец для тебя в жизни создалась благоприятная обстановка и в моральном и материальном смысле. Главное, что вы оба будете вполне обеспечены материально и для тебя исчезает призрак плохого питания и пр. Один паек ваш вполне обеспечивает. Я подсчитал по нашим сравнительно пониженным ценам он может расцениваться в 1200 – 1500 руб. А если удастся тебе устроиться на заводе врачом, это совсем будет хорошо. У нас с одной стороны весь сентябрь и начало октября солнечная, яркая, сухая погода, но по вечерам и ночью делается очень холодно. В августе у меня в комнате было 27° тепла, а теперь 13-14°, так что вечером я уже протапливаю плиту. сейчас с 1-го октября в отпуску на 1 месяц. И занят заготовкой топлива, генеральной уборкой комнаты и пр. У меня угловая комната. А большую комнату с парадной передней я уступил Варе. В прошлом году я истратил на зимнее топливо 3800 р., а в этом году пока около 2000 р. придется затратить еще рублей 500-600 (покупаю на базаре, обществ. снабжение). Поднятие цен на карточные продукты на 300% очень вздорожало жизнь, так что я еле-е справляюсь с своим жалованьем и дополнительным заработком. Последний резко уменьшился, отчасти и из за квартирного перемещения, а у Вари наоборот очень повысился. Я правда этому рад. По крайней мере она теперь не предъявляет особых требований к Сереже, вполне обеспечена, хорошо питает Галю и вполне прилично ее одевает, так что у меня отпадает долг и необходимость помогать им. Сережа меня очень радует, его научные и отчасти жизненные успехи косвенно скрашивают и мою, довольно безотрадную, одинокую жизнь. Кирил перешел в шестой класс, он отличник и по своей аккуратности и некоторой педантичности напоминает Гришу. А у Коли как-то жизнь не налаживается. Они были хорошо устроены с квартирой, а теперь их выселяют и вряд ли им удастся найти удобную комнату.

Целую вас обоих.

Адрес Сережи: Киев, ул. Артема, д. № 12, кв. № 3. Хмелевской О.С. для С.Н.Ф.

Почему твой адрес до востребования, ведь твоя квартира не временная?

---

Письмо №12. 4 ноября 1946 г.

Дорогая Наточка очень рад, что тебе удалось устроиться на своем производстве – это хорошо не только в материально-бытовом отношении, но и в медицинском. Здесь наверно работа интереснее, чем на жел. дор. Диплом ты теперь не скоро получишь. И Варя и Сережа получили только спустя несколько лет. Варя даже в Москву ездила за ним. Пока документом для тебя будет удостоверение со службы. С твоим письмом пришла к нам и зима. После хороших теплых дней сразу 25 октября повалил снег и ударили морозы – наступили неприятная холодная и ранняя зима. На Кубани обычно до декабря стояла теплая осень. А теперь на целый месяц раньше наступил холод, то же в Киеве и в Харькове. Чего доброго, ваши еще не успели запастись и топливом. Я немного запасся, но нужно еще пополнить. А цены на топливо сразу возросли. Вообще после правительственного повышения цены на хлеб и пайковые продукты на 300% поднялись цены на базаре. До этого конкуренция на базаре быстро поднимала советский рубль напр. мед со 150 р. дошел до 65 р., картофель – килог. стоил 6 р., яйца – 20-25 р., теперь рубль опять пошел вниз — яйца сразу повысились до 40 р., картофель, овощи – все дорожает и дорожает. Среди обывателей ходят панические слухи о возможности у нас голода и о тяжелом переживании общего недоедания. Если мама не служит, то значит она не получает хлеба. У нас сняли всех иждивенцев с довольствия. В каждом учреждении сняли с пайка по несколько служащих, установлен строгий лимит для каждого учреждения. Все это и порождает паническое настроение. У Сережи отняли лимиты на пайковые хлебные продукты (крупу, муку и др.) и с увеличением вообще цен на пайковые продукты, ему несмотря на большое жалованье не хватает на жизнь, они начинают упрощать и сокращать свое питание. Для Сережи с его легочным процессом это очень печально. Я по удостоверению о болезни получаю белый хлеб, но приходится ходить самому в ларек и иногда стоять в очереди, иногда раза 2-3 ходить к ларьку, пока не привезут хлеб. Я черного хлеба, хотя им питается 170 мил. совет. народа, не мог переносить, отдавал его или Варе, или соседке за мелкие услуги, а сам покупал на базаре булочки, но это обходилось очень дорого. Как-то вдвойне за тебя радуюсь, что у тебя сложилась жизнь хорошо и в моральном и в служебном, и в материальном положении. Вероятно и ты получаешь заводской паек. Пиши Наташа, мне твои письма, проникнутые хорошим настроением доставляют большое удовольствие и отвлекают от общего окружающего пессимизма и уныния.

Целую крепко тебя и жму руку Вадиму. Дедушка.

---

Письмо №13. 14 декабря 1946 г.

Дорогая Наточка, получил твое письмо и вашу карточку. Я очень извиняюсь, что не ответил на твое последнее письмо и на поздравительную телеграмму. С одной стороны я приболел, а с другой – наступившие у нас холода портят настроение. Очень вам благодарен за карточку. Несмотря на то, что ты уже военная дама, а выглядишь прежней Наточкой, а у Вадима, как он ни старается принять важный вид, а прежде всего бросается на вид молодость. У меня на столе в рамке стоит твоя карточка в желтом платье. Сравнивая с этой, видно, что ты уже возмужала. Очень приятно видеть вас обоих молодыми и пока здоровыми, но только вы оба выглядываете худыми. Все наши с интересом рассматривали вашу карточку. Очень одобряю тебя Наточка, что ты послала маме денег. Ей необходимо помогать, этот год будет для всех очень тяжелым. У вас в Красноярске должно быть много копченой рыбы. Когда я был в Красноярске в 1903 г., а затем возвращался с войны {32} в 1905 году, то на базаре в магазинах и на вокзале было очень много всякой копченой рыбы, в частности стерляди и очень дешево, а также осетровые балыки, тешки и др. Если у вас все по прежнему, то ты могла бы послать и копченой рыбы. Очень хорошо, что тебе оформили перевод с ж.д. Тебе пока в жизни повезло, и мужа как видно, получила хорошего и службу для молодого врача интересную. Жаль только, что служба все-таки тяжеловатая. Почему у вас в поликлинике существуют дежурства. Разве нет так наз. скорой помощи.

Ты меня спрашиваешь, как устроена моя жизнь. После той хорошей, можно сказать счастливой семейной жизни с бабушкой, когда я кроме службы и врачебной практики не знал никаких забот бытового характера и если бы мне тогда нарисовали конец моей жизни, я бы в ужас пришел.

Утром я встаю в 7 ч., а летом в 6 ч. В данное время затапливаю печь, ставлю чайник убираю комнату, выношу все отбросы, приношу себе воды. Иногда в это время приходит больной, то я все спешно прячу за ширму. Так у меня проходит время до ¼ десятого, когда я ухожу на службу. На службе тоже не особенно легко. Я принимаю ½ часа, мне полагается принять 22 человека, а так как я один по болезням ЛОР, то у двери собирается человек 50, всегда спорят, иногда врываются в кабинет. Хотя прием регулирует сестра, но все-таки и мне иногда достается и принимать приходится сверх нормы. Мне уже 77 лет, на левом глазу быстро развивается катаракта, я уже им не могу пользоваться и смотрю и оперирую только правым глазом. А так как у нас почти не бывает электричества, то приходится смотреть при дневном свете, что меня очень утомляет. Прихожу домой в 12 ч. Сейчас же надеваю фартук и за работу. Наколю дров, затоплю печь и ставлю себе обед, за это время я в совершенстве овладел кулинарным искусством, иногда вариирую обед, а чаще, так как прихожу усталым, ограничиваюсь упрощенным обедом – лапша, рисовый суп, клецки с коровьим маслом. Бывают и тут скандалы, приходит больной, я сейчас все закрываю ширмой, я осматриваю больного, а печь горит и все готовится; раз, пока я осматривал больного, котлеты превратились в угли, а как-то в кастрюле выкипела вода, а клецки пригорели ко дну кастрюли. Кончу обед, перемою посуду, подмету комнату, вынесу помои, подмету комнату и в постель приблизительно в 3-4 ч., летом я вставал в 5 часов, уходил в гор. сад погулять, а теперь, когда стало холодно, я залеживаюсь до 6-7 ч.; вечером приготовлю чай и около печки или читаю, или работаю, или раскладываю пасьянс. Теперь у меня еще одна неприятность. По врачебному свидетельству я получаю белый хлеб и приходится за ним ходить; хотя ларек от меня через 3 квартала, но там собирается человек 100. Продавщица, благодаря протекции к ней, отпускает мне вне очереди, но все-таки мне старому врачу приходится потолкаться среди баб. В общем жизнь сложилась на старости лет очень неудачно. Жизнь моя только и пополняется интересами Коли, Сережи и твоими, да и Галя мне доставляет много приятного, она вечерами часто приходит ко мне чай пить, а потом все убирает, она очень ласковая девочка; но мне она не может много помочь, так как она в школе или дома занимается. Когда-то, когда я, например, был в Ленинграде без бабушки один, я никаким хозяйством не занимался, к моим услугам был большой выбор столовых, ресторанов, теперь же в Армавире, кроме скверной спецстоловой, куда я бы и не мог попасть нигде никаких столовых нет. Но есть в моем положении и хорошая сторона. Я готовлю себе по своему вкусу. Я сперва столовался с Варей, но помимо всяких неприятных столкновений с теткой Вари я плохо переносил их обеды. Они любят все кислое, соленое, острое, а я этого не переношу. Домашней работницы я не могу иметь, да и негде ее поместить, ведь у меня одна комната и притом, прокормить ее теперь невозможно. Очень тронут твоим предложением о помощи, но я пока совершенно обеспечен, пока могу работать. Так как больные, а в особенности колхозники платят не деньгами, а по большей части продуктами, то у меня имеется небольшой запас всего необходимого. Но в воскресенье я все-таки должен потолкаться на базаре и закупить недостающего на всю неделю. Базар у нас колоссальный. Там с утра раннего до 3-4 час. дня толпится тысяч 5 народу. Если посмотреть сколько идет народу на базар и сколько с базара, то невольно представляешь себе, какую массу нужно иметь госмагазинов, чтобы удовлетворить потребности 75000 населения города. Госторг имеет 10 ларьков и то пустых. Весь город живет частной базарной торговлей. Как ты справляешься с хирургией, есть ли с кем тебе посоветоваться, поконсультировать, есть ли у тебя пособие по хирургии и какая обстановка у тебя на приеме? Обеспечен ли прием всем необходимым – стерильным материалом, антисептикой, спиртом и др. Имеется ли хирургический инструментарий, можешь ли ты пользоваться рентгенодиагностикой, пользуешься ли ты физиотерапией, массажем и др. Обычно заводские поликлиники обставляются хорошо. У нас например в данное время очень бедно, по моей специальности почти нет медикаментов, я часто приношу свои инструменты, напр. прибор для электрокаустики. После разрушений произведенных немцами пока еще ничего не пополняется. А для врача, в особенности молодого начинающего работать, очень важно хорошее техническое оснащение. Отсутствие техники, медикаментов приучает врача работать чем-нибудь и как-нибудь. У нас уже 2 недели холод, страшные ветры, все гудит, трещит и это очень портит настроение. Целую крепко вас обоих, не забывай и пиши. Все наши тебе кланяются.

{32} Русско-японская война 1904-1905 гг.

---

Письмо №14. 19 июня 1947 г.

Бедная, бедная Наточка, не успела начать свою личную семейную жизнь, как уже начались бедствия. Мне очень жаль Вадима, это противное но серьезное заболевание. Эта болезнь его молодого человека ставит и на далекое будущее в строгие рамки пищевого режима. Как его лечат? В «Клинической медицине» за 1947 г. № 3 помещена большая статья о лечении язвенной болезни. Автор применяет следующий метод леч. Больной получает ежедневно внутривенное вливание 10%-ного раствора бромистого натра и одновременно ежедневно впрыскивание подкожно 0,1% Atropini sulfas — Курс 15-20 вливаний и одновременных впрыскиваний.

Автор приводит большой материал с хорошими результатами и указывает целый ряд авторов, которые также применяли с успехом этот метод. По его мнению, если этот метод не дает выздоровления значит необходима операция. Если это так, то этот способ лечения в высшей степени простой, удобный и легкий можно бы проводить и дома с соблюдением известного пищевого режима. Но если нужна операция, то лучше бы было поехать напр. в Москву. Лучшим специалистом у нас в СССР по операции язв 12-перстн. кишки считается профессор Юдин. Во всяком случае вам необходимо переезжать в европейскую часть СССР. Эта болезнь дает право на перевод по климатическим условиям. Вероятно ему придется проводить курс лечения и на минер. водах. Ессентуки, Боржоми. Раньше считали показанным Железноводск, а теперь как будто изменен взгляд. Как ты бедная справляешься как ты справляешься с своей своего рода бедой. Как все сложилось для тебя неблагоприятно и как тяжело, что далеко от своих. Если бы Клава была здорова, то она могла бы приехать к тебе. Как ты предполагаешь проводить роды дома или ляжешь в родильный дом. В твоем положении это единственный выход. Переай Вадиму мое искреннее соболезнование и пожелание скорейшего выздоровления. Буду ждать с нетерпением твоего письма с сообщением о Вадиме и о себе. Я по-стариковски чаще начал простуживать и прибаливать. Варя тоже в декретном отпуске и ждет на-днях прибавления семьи. Непонятная для меня ее, я бы сказал, глупость.

[приписка на полях:] Галя хорошо перешла в 7-й класс.

Целую крепко. Николай.

---

Письмо №15. 24 июня 1947 г.

Дорогая Наточка, получил твое последнее письмо от 22/VI. Очень рад за Вадима и тем самым за тебя. Все таки это серьезная болезнь и очень хорошо, что обошлось благополучно, без вынужденной операции. По нашей мед. литературе определенно выясняется что язвенная болезнь за последние годы у нас резко усилилась. Без сомнения вам нужно переезжать в Европу. Вадиму придется проходить еще курсы лечения на минер. водах. Очень хорошо, что к тебе приехала мама. Я верю и надеюсь, что у тебя уже есть наследник, а у меня правнук и что у тебя все окончилось благополучно. Хотя тебе и оказывает большую помощь Клава, но вероятно и у тебя сейчас много хлопот и забот. Жду с нетерпением известий от тебя о правнуке. Вероятно Клава останется у тебя на долго, так как ты через месяц уже должна работать и ребенка оставлять в квартире без присмотра невозможно. У Вари родился сын, теперь у нас в квартире и днем и ночью раздается детский плач. Галя сперва отнеслась к этому с недоумением и даже как будто с враждой, а теперь она уже по целым дням няньчит его. Варя уже служит и ей приходится в отсутствие Вари ухаживать за своим братцем. Это какая-то непонятная затея со стороны Вари; ребенок и в настоящем и в будущем осложнит ее жизнь и в материальном и в моральном смысле. Вам теперь вероятно, стало тесно в квартире. Сережа преуспевает в служебной и научной работе, но последнее время, но последнее время начал значительно ощущаться у них материальный недостаток. Паек им сильно сократили, т.е. дают то, чем питаться в общем нельзя селедку, колбасу, пряники или повидло и пр., поэтому им приходится питаться с базара, на которой с трудом хватает жалованья. Конечно и вам в будущем придется сокращать свои потребности, но переезжать все-таки нужно.

Целую тебя крепко, поклон Вадиму и маме крепкий поцелуй правнуку. Я все еще здоров и по-прежнему успешно обслуживаю сам себя.

Дедушка.

1947, 24/VII

---

Письмо №16. 15 ноября 1947 г.

Дорогая Наточка как же это вы решились посадить Клаву на аэроплан. Для полетов на аэроплане существует целый ряд медицинских противопоказаний вообще, а в особенности для высотных перелетов. Она вероятно долго будет вспоминать свою поездку к тебе. Хорошо, что тебе удалось найти няню для Танюшки {33} в особенности, что она приходящая. Теперь вопрос об уходе за ребенком очень сложный. У Вари есть тетка, кроме того и площадь у нее большая, да и Галя много возится со своим братцем. На службе ей разрешен перерыв на один час для кормления. Меня удивило твое сообщение, что няня с Танюшей гуляла в октябре. У нас октябрь был ужасный, непрерывный холодный дождь, с перерывами снег, по ночам мороз. А в Киеве, Сережа пишет, был такой снегопад, что поломалось много деревьев, в ноябре потеплело, пока праздники, все 3 дня был дождь. Весь октябрь и ноябрь мы уже топим по зимнему, поэтому в этом году с топливом будет очень тяжело. Я покупаю на базаре дрова вязанками, а уголь ведрами. Все это очень удорожает жизнь. К глубокому сожалению наш профсоюз и наше ведомство абсолютно не проявляет никакой заботы о нашем бытовом благоустройстве, а ведь кругом нас леса. Все городские и кооперативные учреждения напр. гортоп занимаются спекуляцией самой циничной и предпочитают выбрасывать топливо и другие продукты на рынке по спекулятивным ценам. В поликлинике тоже не топят. Я принимаю в шубе, в калошах и все-таки промерзаю. Вероятно так же было и в Харькове, так что и вашим приходится туго. Жизнь для всех стала тяжелой, отовсюду сильные жалобы на недостатки. Сережа с женой служат, оба находятся на привилегированном положении в смысле снабжения и в то же время в этом году влезли в долги. Я не помню писал ли я тебе о Кириле. Маруся принята в партию и получила назначение в Вашингтон в посольство стенографисткой, получает большое жалованье и Кирил получает хорошее образование. Он в 6 классе гимназии русской. Ему разрешено быть там до 16 лет, т.е. еще 2 года, а затем придется вернуться. Маруся своим родным присылает богатые продуктовые посылки. У нас посылки разрешаются до 8 кг., а оттуда приходят пудовые. Очень рад, что Танюша у тебя развивается нормально и что она здоровенькая. Целую вас всех крепко. Пиши, не ленись, я с удовольствием получаю твои письма, Сережа интересуется твоей жизнью, я ему каждый раз сообщаю о тебе.

{33} Равич Татьяна Вадимовна (род. 1947) – дочь Н. Г. Финогеновой (Равич), правнучка Н. Н. Финогенова.

---

Письмо №17. 24 декабря 1947 г.

Дорогая Наточка, большое спасибо за поздравление, меня очень тронуло получение телеграммы почти в день именин. Как это вы с Вадимом умудрились прислать из Красноярска точно в назначенный день телеграмму, Харьков и Киев опоздали. Я как почти все жители гор. Армавира, а в действительности всей сов. страны все еще переживаю результаты денежной реформы {34}. Я хранил в неприкосновенном запасе 1000 р. для экстренных случаев, болезни и для похорон на случай смерти. Нам можно сказать насильно навязали пенсию – 150 руб. (вперед за декабрь) в то время (5 дек.), когда все закрылось и нигде ничего нельзя было купить и займ 38 на 400 р. Вместо 1550 р. я получил 195 р., а теперь вот уже 24 дек. провожу день в поисках продуктов. Белого хлеба нигде нельзя достать – госмагазины не выпускают и милиция ловит торговок с белым хлебом и предают суду, сахару, круп и других мучных продуктов нигде пока нельзя достать. Ларьки магазины, лавченки все еще стоят запертыми или торгуют пустяками. Меня очень интересует, как у вас с Вадимом обстоит дело. Лишили Вадима пайкового снабжения. Если да, то следовательно ваша жизнь резко усложнится, тем более, что вы живете не в городе и у вас нет такого лишнего лица, которое могло бы стоять в тысячных очередях. У нас в поликлинике резко увеличилос число простудных больных. После почти весеннего ноября и начала декабря с 22 дек. погода изменилась – 2 дня был беспрерывный холодный дождь, перешедший сегодня в снег – тысячи народа стояли и стоят перед несколькими ларьками за хлебом под дождем и снегом. Очереди занимают с 2-3 часов ночи. Я белого хлеба нигде не могу достать, приучаю себя обедать без хлеба, заменяю его картофелем, а к чаю пеку себе лепешки из небольшого запаса муки. Как Танюша? Начинаешь ли ты ее подкармливать и как сама питаешься? Я волнуюсь и за Сережу. Если его лишили университетских пайков, он с женой будут голодать. Оба на службе и у них некому стоять в очередях. Коля пишет, что Клава оправилась и следов (вероятно) инсульта нет. Сам он доволен своей службой и сумел сделать своевременно запасы капусты и картофеля, поэтому не унывает. Варя тоже, благодаря огородам запаслась обильно картофелем, капустой, кукурузой и вчера зарезала свою откормленную свинью, поэтому она тоже обеспечена на несколько месяцев. В общем, все выкручиваются и приспосабливаются, кто как может. Очень будет обидно, если Вадима лишили пайкового снабжения. Жду с нетерпением известий. Очень жаль, если ваша жизнь ухудшится. Целую крепко всех вас троих.

Николай.

{34} В декабре 1947 г. в СССР была проведена реформа (замена) денег с целью сокращения денежной массы. Начиная с определѐнных размеров, старые деньги обменивались на новые не один к одному, а в пропорции, причѐм пропорция ухудшалась для гражданина в случае, если деньги хранились не в сберегательной кассе, а на руках. Кроме того, в определенной пропорции, невыгодной для граждан, были пересчитаны и суммы займов, которые делались гражданами государству в 1930-х и 1940-х гг. Одновременно с деноминацией были изменены цены и отменена карточная система.

Вернуться в номер