Дербентский эмират в истории средневекового Кавказа домонгольского времени (X-XIII вв.)

Во второй половине IX в., в огромном и все еще мощном Арабском халифате усиливаются центробежные процессы, которые начали нарастать и все отчетливее проявляться на окраинах государства. В этот период власть Аббасидов на Кавказе начинает все больше слабеть и Дербент, выступавший в VII-VIII вв. главным оплотом халифата на северных границах мусульманского мира, все больше теряет связь с центральным правительством и зависимость от Багдада.

В правление халифа Мутаваккила (847-861 гг.), когда эти процессы начали активизироваться, последний, стремясь укрепить власть Багдада над важнейшими «Воротами» Кавказа, пожаловал Дербент с зависимыми от него землями одному из своих сподвижников – наместнику Азербайджана, Армении и Аррана Мухаммаду б. Халиду, основателю ширванской династии Йазидидов. «Тарих Баб ал-абваб» в связи с этим сообщает, что в 237 г.х. / 851 г. «Мутаваккил пожаловал Мухаммаду б. Халиду в качестве лена город Баб ал-абваб с зависимыми от него землями» [15,с.46], и правитель Азербайджана, Армении, Аррана столь высоко оценил пожалование халифа, что ради него покинул свой престижный пост правителя практически всего Кавказа и уделил все свое внимание Дербенту.

Но после его смерти преемникам Мухаммада б. Халида не удалось закрепиться на дербентском престоле и в 255 г.х./869 г. в Дербенте власть перешла в руки местной арабской династии Хашимидов, происходившей из весьма авторитетного в халифате и на Кавказе племени Сулейм (Сулами) [3, с. 425], первый правитель которой Хашим б. Сурака занял пост правителя Дербента не по назначению халифа, а по воле местной арабской знати и гази исламских центров, входящих в Дербентский эмират. Тарих ал-Баб прямо указывает, что Хашим пришел к власти, опираясь на поддержку лидеров мусульманской квартальной общины города и гази приграничных областей. «Когда после убийства Мутаваккила (247 г.х./867 г.) халифат распался, ввиду того, что тюркские клиенты захватили управление, жители ал-Баба и гази пограничных областей собрались и сделали Хашима своим эмиром и преданно повиновались ему» [15, с. 65].

Халиф Мухтади, которому пришлось вести очень тяжелую борьбу с тюркскими эмирами, вынужден был смириться с потерей Дербента, надеясь восстановить здесь власть Багдада позднее, но это не удалось сделать, и Дербент стал самостоятельным эмиратом. Однако положение дербентских эмиров в этот период было весьма сложным и во многом зависимым от местной арабской знати, избравшей их на эту должность. Бурное развитие международной торговли в бассейне Прикаспия, куда арабы сместили значительную часть традиционных кавказских и причерноморских торговых маршрутов, способствовало быстрому становлению ремесла и торговли в Дербенте [13, с. 119-239], который арабские историки X в. называют крупнейшим городом Кавказа, «краше Ардебиля и больше Тифлиса» [12, с.156-160], и главным портом на Каспийском море [3, с. 424; 13, с. 234-235].

Огромные доходы от международной торговли, получаемые дербентской феодальной и торгово-ростовщической верхушкой города в этот период, стали одним из главных факторов ее социально-экономического и политического могущества. Подобно многим городам мусульманского Востока, происходит слияние и концентрация капиталов этих наиболее богатых сословных групп дербентского общества, монополизировавших международную караванную и морскую торговлю, транзит иностранных товаров и торговую инфраструктуру.

В отличие от IX в., история Дербента X-XI вв. наполнена острыми социальными конфликтами и сословными противоречиями, связанными с борьбой за власть между дербентской городской знатью, именуемой в источниках «раисами», и верховными правителями Дербента и зависимых от него земель – эмирами.

В этой борьбе двух наиболее сильных социально-экономически и политически группировок Дербентского эмирата активное участие принимали Ширваншахи, оспаривавшие у местных эмиров права на дербентский престол и на гегемонию на Восточном Кавказе, а так же феодальные владетели Северо-Восточного Кавказа, стремившиеся получить преференции на рынках Дербента и поживиться, при удачном набеге, за счет богатого соседа. Особый интерес в этом противостоянии представляет участие в нем русов, которые во всех известных случаях выступали на стороне эмиров. «Тарих Баб ал-абваб» сообщает о фактах не только участия русов на стороне эмиров против их противников в Дербенте, но и фиксирует их службу в гвардии эмира в качестве телохранителей.

Многочисленные отряды руссов, совершавшие набеги в IX-XI вв. на побережье Юго-Западного Прикаспия и территории Южного Кавказа, ни разу не подвергли нападению богатый портовый город Дербент. Академик В. В. Бартольд считал, что это объяснялось мощной фортификацией и «морскими стенами», надежно защищавшими город и дербентскую гавань от нападения русов [3, с. 424]. Действительно, известный арабский автор X в. ал-Истахри, как и целый ряд других арабских историков IX-X вв. (Ибн Хаукал, ал-Масуди, Баладзори, Хилаль ас-Саби и др.), описывал укрепления дербентского порта и сообщал, что «вход для судов узок и труден, а у входа натянута цепь, и, таким образом, туда не могут выйти или войти без приказа» [15, с. 168; 2, с. 7].

Однако представляется весьма вероятным, что не только мощные укрепления дербентского порта были основной причиной отсутствия набегов русов на Дербент. Ведь когда в 377 г.х./987 г. эмир Дербента Маймун б. Ахмад б. Абд ал-Малик, теснимый своими сильными врагами в лице дербентской феодальной знати города «тайно искал помощи против раисов у русов, и в 377/987 году они прибыли на восемнадцати судах» [15, с. 68], высадились в городе, «и вывели эмира (из его заключения)» [15, с. 68]. Эти данные исторической хроники «Тарих Баб ал-абваб» не только свидетельствуют о военно-политических контактах дербентских эмиров с русами, которых они использовали в борьбе со своими политическими противниками раисами – очень сильной сословной группировкой дербентской феодальной и торгово-ростовщической знати, пытавшимися ограничить власть и права эмиров, но и документируют факт проникновения русов на территорию города.

Еще более важные сведения о тесных контактах дербентских эмиров и русов сообщает «Тарих Баб ал-абваб» в связи с событиями в Дербенте в 989 г. После попытки в 987 г. освободить эмира, заключенного раисами в «правительственное здание», русы уплыли из Дербента и «разграбили Маскат», а затем Ширван и Муган. Однако источник сообщает, что двумя годами позднее русы оказываются в Дербенте на службе у дербентского эмира Маймуна, который, видимо, не без помощи русов освободился из заключения в правительственном здании и 988 г., «восстановил цитадель ал-Баба и укрепился в ней» [15, с. 68].

Позднее, «в 379/989 году в ал-Бабе начались беспорядки, вызванные Мусой ат-Тузи, проповедником из Гиляна» [15, с. 68]. Судя по всему, проповедник прибыл из районов Южного Прикаспия, пострадавших от русов и подбивал мусульман Дербента расправиться с телохранителями эмира, состоявшими из русов. Не исключено, что намерениями Мусы ат-Тузы руководили не только религиозные мотивы, но и политический заказ дербентских раисов.

Проповедник получил поддержку мусульман квартальных общин Дербента и «сосредоточил в своих руках все государственные дела. Он потребовал у эмира выдать ему его телохранителей-русов (гуламов), чтобы им был предложен ислам или смерть» [15, с. 68].

Эмир Маймун прекрасно понимал, что речь шла не только о его моральных обязательствах перед его телохранителями, но и о его собственном положении на дербентском престоле, а возможно и о его жизни. «Так как эмир ответил отказом, начались беспорядки и в 380/900 году эмир укрепился в цитадели против проповедника» [15, с. 68]. Однако защищать цитадель от «народа ал-Баба», т.е. местных жителей, которые хорошо знали все слабые места этой мощной крепости, именуемой сейчас Нарын-кала, в том числе секреты его водоснабжения, было весьма сложно и эмир со своими сторонниками, продержавшись двадцать восемь дней, «был вынужден просить проповедника обеспечить ему безопасность (аман)» [15, с. 68-69].

Однако эмир так дорожил своими телохранителями-русами, что предпочел расстаться с дербентским троном и в качестве изгнанника покинуть город. Эмир Маймун был вынужден согласиться, «что он сдаст ему (проповеднику – А. К.) цитадель, а сам со своими гуламами уйдет в Табасаран (соседнее с Дербентом феодальное владение – А. К.)» [15, с. 69].

Беспорядками в Дербенте и изгнанием его верховного правителя-эмира, решил воспользоваться давний соперник Дербентского эмирата Ширван. Ширваншахи еще со времени пожалования халифом Мутаваккилом в 237 г.х./851 г. Мухаммаду б. Халиду Дербента с зависимыми от него землями в качестве лена, считали его своей собственностью и претендовали на дербентский престол. Ширваншах «прибыл в пограничную область (сагр) и был встречен местной знатью и раисами» [15, с. 69]. Но долго управлять Дербентом Ширваншаху не удалось, так как в том же 380/990 г., на него в «правительственном здании» напал раб (мамлук) Маймуна, после чего Ширвашах вернулся в Ширван, а Маймун, опираясь на руссов, вернул себе дербентский престол и укрепился в цитадели, где сумел удержаться один год и был изгнан из Дербента.

«В 383/993 году он (Маймун – А.К.) отвоевал цитадель у Ширваншаха», вновь вероятно, опираясь на помощь своих союзников русов. «Маймун приказал сделать Дамасские и Палестинские ворота(Дербента-А.К.) из чистого железа» [15, с. 69] и отстроил свой дворец в цитадели. Цитадель Дербента X – сер. XIII вв. занимала в структуре города феодальной поры особое место, являясь, как и в предшествующие сасанидский и арабские периоды, одно из важнейших частей его исторической топографии. [8, c. 190-191].

Дербент периода существования и развития Дербентского эмирата, сохранял трехчастную структуру, типичную для средневековых городов мусульманского Востока и Кавказа, состоящую из трех основных частей: цитадель (арабск.- «кала»), собственно город (арабск.- «медина») и торгово-ремесленный пригород (арабск.- «рабад») [8, c. 191-195]. И хотя, один из выдающихся востоковедов XX века В. В. Бартольд, опиравшийся на данные некоторых арабских авторов считал, что «Дербент X в. не имел цитадели». А на ее месте в этот период, «на ближайшей к городу горе Зиб («Волк»), очевидно там, где сейчас находится цитадель, тогда стоял ежегодно возобновлявшийся штабель дров, который поджигали при приближении врага» [3, c. 423-424].

Однако раскопки показали, что не только в X веке, но и задолго до появления здесь Сасанидов, в конце VIII — начале VII вв. до н.э., на вершине Дербентского холма уже появилась мощная крепость, контролировавшая Дербентские ворота, а в V-VI вв. н.э. здесь Сасанидами была возведена сначала из сырцового кирпича, в V в., а затем из каменных блоков, цитадель и сплошные стены города, перекрывавшие весь Дербентский проход в VI в. от цитадели до моря [8, с.191-192; 12, с. 27-73; 13, с.16-21].

В X-XIII вв. цитадель Дербента, как и в эпоху сасанидского владычества в Дербентском проходе и господства здесь Арабского халифата, продолжала выступать важнейшим элементом исторической топографии города — его военно-политическим и административным ядром. Однако в период существования Дербентского эмирата в социальной топографии цитадели произошли большие изменения. Одним из важнейших из них было изменение расположения дворцового комплекса правителя Дербента. При Сасанидах и арабах дворец располагался в восточной части цитадели, примыкая к ее восточной стене, откуда открывался прекрасный вид на город и на море, на знаменитый порт Дербента [8, с. 192; 13, с. 77-79]. Но не прекрасные виды и красоты Дербентской гавани определили выбор места строительства дворца сасанидских и арабских правителей. Прежде всего, это была безопасность его расположения на участке у стены, обращенной в город, т.е. хорошо защищенную территорию, тогда как три основные стены были доступны для обстрела врагами и опасны при штурме цитадели [13, с. 77].

Выявленный здесь раскопками дворцовый комплекс сасанидского правителя, носившего высокий титул «марзпан», достигал более 3000 кв. м [13, с. 60-62] и отличался монументальностью архитектуры и богатством внутреннего убранства [13, с. 61].

Дворец арабского правителя несколько уступал сасанидскому дворцу по размерам (около 1700 кв.м), но отличался богатством интерьера и парадностью отделки поверхности стен помещений (резной штук, позолота, раскраска и орнаментальные мотивы) [8, с.197-198; 13, с. 69-70]. Как и дворец сасанидского правителя, он находился у безопасной в этот период восточной стены цитадели.

Крушение Хазарского каганата и распад ряда кочевых объединений Юго-Восточной Европы и Северного Кавказа значительно уменьшил активность северных кочевников и опасность, которая угрожала Дербенту, как главному оплоту в борьбе с ними мировых держав Ближнего и Среднего. Но в X-сер XIII вв. главную опасность для дербентских правителей, наладивших относительно неплохие отношения с феодальными владетелями Дагестана, представляли раисы, стремившиеся ограничить власть Дербенских эмиров и правители Ширвана, Ширваншахи, претендовавшие на дербентский трон еще со времени пожалования Дербента халифом Мутаваккилом Мухаммаду б. Халиду.

Теперь главная угроза дербентским эмирам, находившимся в цитадели, исходила непосредственно из города от раисов и их сторонников, зависимых от них людей, а также от Ширваншахов, нападавших на Дербент с юга.

Социальная борьба и внутрисословные противоречия в городском обществе Дербента X-XI вв. нашли яркое отражение в исторической и социальной топографии города этой поры.

Дворец дербентских эмиров в X веке был перенесен в северо-западную часть цитадели, территория которой наиболее была удалена от районов шахристана города, где проживали главные враги эмиров-раисы [8, с. 201-203; 13, с.78-80].

Дворец эмира значительно уступал по своим размерам дворцовым комплексам сасанидских и арабских правителей. [10, с.103-106] Его площадь достигает около 700 кв. м и имеет прямоугольную планировку с внутренним, хорошо защищенным пространством, которое ограничивало открытый двор с бассейном из хорошо обработанных камней [8, с.198-203]. Интерьер дворца дербентских эмиров значительно уступает дворцам сасанидских и арабских правителей города, но отличается находками большого количества прекрасных импортных изделий и предметов роскоши [8, с. 202-203].

Историческая топография цитадели этого времени отмечена появлением здесь мощной фортификации, которая фланкировала двумя далеко вынесенными мощными башнями восточную стену цитадели, а центральная часть ее была защищена еще одной полукруглой башней [9, с. 86-88]. Таким образом, эмиры защитили цитадель со стороны города, превратив ее в самостоятельную неприступную часть его. Еще две округлые башни, датируемые XI веком, появились на южной стене цитадели и защищали ее с юга, т.е. от ширванской угрозы. Оборона южной стены цитадели была дополнена глубоким рвом, следы которого хорошо читаются и на современном рельефе. Таким образом, мощная цитадель Дербента, игравшая ранее не только роль военно-политического, но и административного центра, превратилась теперь фактически в изолированный хорошо укрепленный замок [9, c.86-87].

В северной стене города, в непосредственной близости от цитадели, появились новые ворота — Джарчи-капы, позволявшие обитателям цитадели быстро покинуть ее и уйти на север к ближайшим дагестанским правителям, союзникам эмира. На северо-восточном участке цитадели были обнаружены остатки подземного хода, выходящего за пределы цитадели к воротам Джарчи-капы.

Изучение исторической и социальной топографии Дербента X — середины XIII вв. по материалам археологических исследований хорошо иллюстрируют и дополняют сообщения письменных источников о сложных процессах развития Дербентского эмирата этого периода и ярко свидетельствуют о его особой роли в истории средневекового Кавказа домонгольской поры.

То обстоятельство, что русы служили дербентским эмирам, защищая их от могущественных врагов в лице городской феодальной знати, и участвовали в походах против главного политического соперника Дербента, Ширвана, выступавшего его основным противником в борьбе за гегемонию на Восточном Кавказе, позволяет видеть в русах не просто наемников — «солдат удачи», а союзников дербентских эмиров, рассматривавших Дербент как свою базу на Каспийском море. Вероятно, это и объясняет почему богатый торговый город не был затронут набегами русов. Не случайно главным обвинителем мусульманской общины города, предъявленным правителю одного из крупнейших и известных исламских центров Кавказа – эмиру Дербента, было обвинение в союзе и покровительстве «неверным» [11,.c. 88].

Анализ письменных источников X-XI вв., в первую очередь, местной исторической хроники «Тарих Баб ал-абваб» (XI в.), свидетельствует о сложных сословных и политических противоречиях в дербентском обществе этого периода. Городская знать, обладавшая крупными наделами очень плодородных земель сельской округи и огромными доходами от международной транзитной караванной и морской торговли, была главным источником центробежных устремлений и сепаратистских настроений в дербентском обществе. Представители сословной верхушки Дербента, именуемые в источнике раисами, имевшие большие загородные поместья и дома в верхней привилегированной части шахристана [7, с. 74-103], окруженные большим количеством приближенных и зависимых людей, «мамлуками» и «гуламами», представляли большую опасность для власти дербентских эмиров, и даже их жизни [15, с. 75-76]. В связи с социальным устройством Дербента X-XI вв. В. Ф. Минорский отмечал, что «многими чертами структура Дербенда напоминает строй Новгорода Великого» [15, с. 166].

История Дербента этого времени отмечена острыми социальными конфликтами и характеризуется многочисленными столкновениями верховной власти Дербента – эмиров, с городской знатью – раисами.

Особого накала противостояние власти и городской элиты достигло во второй половине X-XI вв. Так, дербентский эмир Ахмад б. Абд ал-Малик (939-976) был трижды изгнан раисами, сумевшими подбить на выступление против него народ ал-Баба, из города, а его сын Маймун б. Ахмад б. Аб ал-Малик (976-997), дважды изгонялся из Дербента раисами, и даже был заключен в «правительственное здание, т.е. лишен власти [15, с. 66-69].

В X-XIII вв. история Дербента переплетается с историей средневекового Дагестана. В отличие от периода арабского владычества в Дербенте (VII-IX вв.), дербентские эмиры более тесно связаны с дагестанскими феодальными владетелями Серира, Караха, Табасарана, Хайдака, Шандана и др., с которыми они заключали военно-политические договоры и династические браки.

В 358 г.х./968-69 г. дербентский эмир Ахмад, совместно с отрядами жителей Маската, разбил войска Саллара. Ибрахим б. Марзубан ад-Дейлеми, вторгшегося в пределы Ширвана и пытавшегося захватить Дербент. Спустя несколько месяцев «эмир с сарирцами напал на владения Ширваншаха и захватил их» [15, с.67].

Правители феодальных владений Дагестана нередко оказывали содействие дербентским эмирам не только в борьбе с внешними врагами, но и в их противостоянии с местной феодальной знатью. Так, «47/11 июля 1055 года, благодаря посредничеству владетеля Серира, дербентцы ввели в пограничную область (т.е. на территорию Дербентского эмирата – А. К.) эмира Мансура б. Абд ал-Малика» [15, с. 73]. Позднее уже эмир «в 456/1064 году эмир обратился к соседям за помощью против раисов, и много хайдаков и прочих оказали ему содействие» [15, с. 73] В свою очередь, дербентские эмиры оказывали военную помощь и посредничество феодальным владетелям Серира, Караха, Шандана, Табасарана, Хайдака, Маската.

Находясь на границе мусульманского мира, правители Дербента были вынуждены балансировать между государями мусульманских государств Кавказа и немусульманскими правителями Северного Кавказа. При всех сложностях и издержках подобной политики дербентским эмирам удавалось, за исключением очень кратких периодов, сохранять суверенитет Дербента и его положение в регионе, оставаясь одним из наиболее значимых государств Восточного и Северо-Восточного Кавказа X – сер. XIII вв.

К середине XI в., социальные противоречия и политическая борьба в Дербенте достигли особого накала и в этом противостоянии дербентские эмиры нередко являлись проигравшей стороной. Если в X в., источники неоднократно сообщают об участии руссов в социально-политических столкновениях в Дербенте, причем всегда на стороне эмиров, то в XI в., русы и аланы обычно участвуют в военных акциях правителей Дербента против внешнеполитических противников: ширванцев, дейлемцев, грузин, курдов. Однако внутренние враги эмиров – раисы в этот период все чаще стремились лишить эмиров их законной власти и влияния в городе.

В 1043 г., раисы, воспользовавшись слабостью верховной власти Дербента, провозгласили эмиром четырехлетнего Мансура б. Абд ал-Малика, но вместо малолетнего эмира «на самом деле правителем от его имени был раис Абд-л-Фаварис Абд ас-Салам б. Музаффар б. Аглаб» [15, с.72]. Когда раис Абд-л-Фаварис скончался в 1054 г., эмир попытался вернуть себе власть, но не смог одолеть своих могущественных оппонентов – раисов и бежал из города.

Через десять лет эмиру удалось одержать серьезную победу над раисами, сумев, привлечь на свою сторону народ Дербента. Торгово-ремесленный люд и среднее купечество, поддержало эмира, обеспечив ему превосходство над верхушкой городской знати и их вассалами, гуламами, мамлюками. Однако, вскоре раисы заманили эмира в ловушку и предательски убили, жестоко покарав поддержавших его горожан. Слабость верховной власти Дербента и активизировавшиеся центробежные сепаратистские настроения дербентских раисов неблагоприятным образом отразились на социально-экономическом и политическом положении Дербентского эмирата. В этой обстановке в 456 г.х./1064 г. «аланы захватили много исламских земель», а в 1065 г. эмир Мансур выступил против курдов, «чтобы пресечь их беззаконие и злоумышления» [15, с. 75]. Однако, воспользовавшись ситуацией, раисы убили эмира, что отразилось на социально-политическом положении Дербента. «В ал-Бабе положение (стало неустойчивым): то правил в нем Ширваншах и его представители, то власть захватывали раисы» [15, с. 77].

Вскоре на Восточном Кавказе появились тюрки-сельджуки, захватившие территории современного Азербайджана и Южного Дагестана и появившиеся у стен Дербента. Ослабленный междоусобными противоречиями и внутриполитической борьбой, город не смог оказать достойного отпора сельджукским войскам и в 1068 г. «когда сельджукский султан Алп-Арслан занял Азербайджан, он послал своего хаджиба Сау-Тегина (Шау-Текина) с отрядом регулярных войск (аскар) в ал-Баб» [15, с.77], которые захватили Дербент. Но сельджукам не удалось полностью подчинить город своему влиянию и хаджиб султана Алп-Арслана передал управление им одному из наиболее авторитетных раисов: «Сау-Тегин назначил Аглаба б. Али своим заместителем в ал-Бабе, а сам вернулся домой к султану» [15, с.77]. Однако в Дербенте вскоре снова начались беспорядки и столкновения, чем воспользовался Ширваншах, который захватил город и попытался навести там порядок. Он заковал в цепи большинство раисов, учавствовавших в беспорядках и увез их с собой в Ширван, а правителем города оставил своего сына.

Ослабленный сословными противоречиями и социально-политической борьбой за власть различных группировок раисов и сторонников эмиров, город в 1068-69 стал «яблоком раздора» между правителем Ширвана и Аррана, что пагубно отразилось на его социально-экономическом развитии и военно-политическом положении в регионе. Округа(савад) и зависимые от Дербента земли сильно пострадали от этой борьбы, что отразилось на экономике города.

В 1069 г., Дербент был вновь захвачен сельджуками и хаджаб султана Алп-Арслана Иагама «отнял у ширванцев и город, и цитадель», но после его ухода в 1070 году, «народ ал-Баба» снова призвал эмира Абд ал-Малика, но затем раисы изгнали его и сдали город Ширваншаху. В 1075 г., стремясь укрепить влияние сельджуков в Дербенте, султан пожаловал город своему военачальнику Сау-Тегину и на довольно длительный период правление династии Хашимидов в Дербенте было прервано. Но уже в первой половине XII в., арабский путешественник из Испании Абд Хамид ал-Андалуси ал-Гарнати, побывавший в Дербенте во время своего длительного путешествия в 524-545 гг.х./1130-1150 гг., сообщает, что эмиром города является местный независимый правитель Сейф ад-Дин Мухаммад б. Халифа ас-Сулами, нисба которого весьма определенно свидетельствует о его принадлежности к династии дербентских эмиров Хашимидов из известного арабского племени Сулейм (Сулами).

Период XII – начала XIII вв. характеризуется на Кавказе усилением влияния Грузии в регионе и вмешательством ее правителей в дела Ширвана и Дербентского эмирата. Согласно данным известного арабского автора этого времени Ибн ал-Асира, жители Дербента, опасаясь вмешательства в дела эмирата грузинских царей, выступавших нередко союзниками Ширваншахов, обратились к султану Махмуду б. Мухаммаду за помощью «против грузин и кипчаков, и потому султан предпринял в 517/1123г. поход в эти районы» [3, с. 425].В этой сложной политической обстановке на Кавказе весьма важным и неожиданным является сообщение Ибн ал-Азрака, который находился на службе у грузинского царя Дмитрия и вместе с ним в 549 г.х./1154 г. посетил эмира Дербента. [15, с. 184, 222-225].

В это время городом управлял дербентский местный правитель Абу-л-Музаффар, женатый на дочери грузинского царя Дмитрия. Подобный династический брак дочери царя Грузии, являвшейся в этот период одним из наиболее сильных государств Кавказа и главным оплотом христианства в регионе, с правителем крупного и хорошо известного на мусульманском Востоке исламского центра, может свидетельствовать о сильно возросшем авторитете и политическом весе дербентских эмиров.

Интересно, что во время пребывания в Дербенте Ибн ал-Азрак посетил арабских переселенцев, проживавших недалеко от цитадели Дербента рядом с примыкавшей к последней Горной стеной (Даг-Бары), защищавшей обходные дороги в горах и протянувшейся на 40 км до неприступных вершин Главного Кавказского хребта. Жители этого поселения, носящего и сегодня название «Пир Дамешки» (Старый Дамаск)» оказались арабами, переселенными в Дербент в 733 году известным завоевателем Кавказа Масламой б. Абд ал-Меликом (сыном халифа Абд ал-Мелика и братом халифа Хишама б. Абд ал-Мелика), который заново отстроил и украсил Дербент после ожесточенных арабо-хазарских сражений здесь, и переселил сюда 24 тысячи арабов из Дамаска, Куфи, Химса, Джазиры, для защиты Дербента. Потомки этих сирийских арабов помнили о своем происхождении и сообщили Ибн ал-Азраку об уважительном отношении к ним дербентских эмиров.

Сообщение Ибн ал-Азрака, позволяющие полагать, что в иерархии кавказских правителей середины – второй половины XII века эмиры Дербента занимали весьма высокое место и были авторитетными независимыми правителями одного из крупных феодальных владений Восточного Кавказа. Несмотря на сильное сельджукское влияние на Восточном Кавказе и на других территориях региона, источники свидетельствует, что в XII веке в Дербенте в этическом отношении продолжали преобладать арабы, а не тюрки, о чем свидетельствуют и имя дербентского эмира, упомянутого испанским арабом Абу Хамидом ал-Гарнати-Сейф ад-Дин Мухаммад б. Халифа ас-Салами.

О высоком авторитете дербентских эмиров в XII веке и их арабском происхождении может свидетельствовать и касыда известного ширванского поэта Хакани, который прославляет в ней дербентского правителя Сейф ад-Дина Арслана Музаффа-ри Мухаммада дара-йи Дербенди, что означает обладатель Дербенда, но с поэтическим сопоставлением со знаменитым ахеменидским царем Дарием. Хакани называет дербентского эмира: «сардаром, саларом, шахом, шахиншахом», арабом «по природе и рождению», упоминает о происхождении его от местной арабской династии бану (племени) Сулайм (Сулами). Правда, поэт сообщает, что он, «имея обиду на Ширван, обратил свой взор на пограничную область (сагр) Счастья» [15, с. 186].

Вторая половина XII в., отмечена активизацией военно-политического противостояния Дербента и Ширвана, в котором последнему значительную помощь нередко оказывала Грузия [1, с.128-129]. В свою очередь дербентские эмиры в своих столкновениях с Ширваном старались использовать отряды русов, алан, хазар. Однако из значительных вторжений дербентских войск в Ширван произошло при эмире Бек-Барсе в 1173 (возможно 1175 г.), который использовал в этом походе, вместе с дербентскими войсками, русов, алан, хазар. В районе Баку войска эмира потерпели поражение и флот русов в составе 70 кораблей был разбит. В отражении этого нападения дербентцев участвовали и грузинские войска, в составе которых находился и будущий византийский император Андроник, гостивший у грузинского царя.

Эту победу Ширваншаха Ахситана б. Менучехр, воспетую, кстати, все тем же Хакани в своей очередной касыде, В.В. Бартольд относит к 1175 г., когда, по поэтизиррованному сообщению Хакани, Ширваншах Ахситан «обратил Дербент в ад и вызвал плач в Шаберане» [3, с. 425]. Грузинские летописи приписывают покорение Шаберана грузинскому царю Георгию III (1156-1184 гг.), который согласно этим сообщениям, передал Шаберан своему союзнику Ширваншаху [3, с.426].

Одним из важнейших источников по истории Дербентского эмирата XII-XIII вв. является обширный нумизматический материал, обнаруженный в культурных напластованиях города этого периода. Обширная работа по изучению и интерпретации дербентских монет с именами правителей города, проделанная известным азербайджанским исследователем Е. А. Пахомовым, позволяет составить представление о политическом и социально-экономическом положении Дербента XII-XIII вв. и его роли в истории Восточного Кавказа этого периода [16, с. 3-13]. Выявленные в Дербенте многочисленные монеты имеют дербентскую чеканку с именами местных правителей, сопровождавшиеся лишь упоминанием имен халифов, власть которых уже два-три столетия не распространялась на Дербент, и была лишь данью мусульманской традиции. Феодальные правители мусульманского Востока и Кавказа признавали в этот период только религиозное верховенство халифов и их духовную власть над всеми мусульманами. Местная дербентская чеканка монет с упоминанием лишь имени эмира и халифа свидетельствует о независимости дербентских правителей на основных этапах истории Дербента XII-XIII вв.

Наиболее часто встречаются монеты эмира ал-Малик ал-адил Музаффар б. Халифа, относящийся к 555-559 г.х/1160-64 гг. О данном эмире Дербента сообщал Ибн ал-Азрак, сопровождавший грузинского царя Дмитрия, упоминавший его как Абу-л-Музаффара. Представляется вероятным, что он был сыном эмира Дербента, правившего городом в первой половине XII века, во время посещения Дербента Абу Хаммидом ал-Андилуси ал-Гарнати.

Весьма многочисленны среди нумизматического материала Дербента монеты Бек-Барса б. Музаффара и Абд ал-Малика б. Бек-Барса б. Музаффара с именами халифов Мустади (566-75 г.х./1170-80 гг.) и Насира (575-622 г.х./1180-1225 гг.)[16, c.10-12]. Появление на монетах Дербента чеканки второй половины XII-первой половины XIII вв. тюркских имен правителей города (Бек-Барс, Арслан), отражали, вероятно, не только процесс тюркизации имен дербентских эмиров, под влиянием имен сюзеренов, но, как справедливо отмечал В. Ф. Минорский, и общий процесс постепенной тюркизации населения города [15, с. 185]. Значительную роль в увеличении тюрского этноса среди населения Дербента сыграл разгром Хазарского каганата и постепенное проникновение остатков его этнического массива в Дербент. Местная историческая хроника «Тарих Баб ал-абваб» сообщала о прибытии в Дербент в 456 г.х./1064 г. «остатков хазар».

Поражение, которое дербентский эмир потерпел в 1173 г., от ширвано-грузинского войска, не оказало значительного влияния на положение Дербента в регионе и на роль эмира в социальной структуре местного общества, хотя на некотрое время, вероятно, для дербентцев был потерян город Шаберан.

Вскоре Ширваншах Ахситан I столкнулся с вторжением в Ширван сельджукских отрядов и в 582 г.х./1186 г. был разбит атабеком Кызыл-Арсланом. Вся территория Ширвана до Дербента попали под власть иракских сальджукских султанов, что нашло отражение на монетах этого периода, где наряду с Ахситаном чеканились имена сельджукских султанов Арслан-шаха (1161-1176 гг.) и Тогрулы III (1176-1194 гг.) [5, с. 158-159]. В Дербенте на монетах местного чекана имя местного правителя не дополнялось сельджукскими султанами, что позволяет полагать, что дербентские эмиры сохраняли значительную независимость.

О Дербентском эмирате конца XII-начале XIII вв. мало сведений в источниках и история его известна эпизодически. В 614 г.х./1217-18 г. хорезмшах Ала’ ад-Дин Мухаммад разгромил атабека Азербайджана Узбека и Ширван признал вассальную зависимость от хорезмшаха, а «с минбаров городов Ширвана до самого Дербенда в честь султана провозглашали хутбу» [5, с. 112].

О том, признал ли эмир Дербента себя вассалом султана, конкретных данных нет, но то что «хутбу» провозглашали «до самого Дербента», позволяет предполагать возможность его зависимости от хорезмшаха.

Через три года после признания правителями Кавказа вассальной зависимости от хорезмшаха сюда вторглись монголы, которые разгромили и разграбили государства Закавказья и в 617 г.х./ 1220-21 г. появились под стенами Дербента.

Два знаменитых полководца Чингиз-хана Сюбегетей-багатур и Джэбэнойан подошли к городу с юга, т.е., более слабо укрепленной стены (набеги хазар и других кочевников на Дербент происходили с севера), но впечатляющая мощь дербентской фортификации произвела на них столь сильное впечатление, что монголы не решились на штурм города, а пошли на хитрость.

Источники сообщают (Шихаб ад-Дин Мухаммад ан-Насави, Ибн ал-Асир, Киракос Гандзакеци, Джувайни), что монголы обратились с мирным предложением к эмиру Дербента, который назван указанными авторами Ширваншахом, о переговорах, для чего попросили выслать к ним посольство. Когда послы из уважаемых людей города прибыли к монголам, они убили одного из них, а остальных заставили под страхом смерти показать дорогу в горах, через проходы, появившиеся со временем в знаменитой Горной стене, VI-VII вв., перекрывавшей на 40 км все обходные пути до неприступных вершин Главного Кавказского хребта.

Упомянутые авторы, хорошо знакомые с этими событиями и являвшиеся их современниками, сообщают, что монголы с огромными трудностями прошли через горы и непреступные ущелья, которые они заполняли камнями, деревьями и награбленной добычей, бросая туда даже лошадей и военное снаряжение [11, с. 96-97]. Известный историк Джувайни писал, что нет никаких данных или сказаний о переходе каких-либо армий через эти горы [11, с. 97].

Вскоре после ухода монголов к стенам Дербента прибыло множество разгромленных последними кипчаков. Они уговаривали правителя Дербента, носившего арабское имя Рашид, пустить их в город, обещая за это верную службу ему: «Мы твои мамлюки и для тебя мы завоюем область и ты-наш султан» [5, с. 165]. Опасаясь пускать в город такое большое количество хорошо вооруженных и организованных кочевников, Рашид отказал кипчакам, но они хитростно захватили Дербент и Рашиду пришлось бежать в Ширван, воспользовавшись для побега тайным подземным ходом из крепости.

Понимая кипчакскую угрозу для государств Кавказа, против них объединились правители Ширвана, Грузии и Дагестанских владений, что позволило вскоре разгромить кипчаков и уничтожить основную часть их, а попавших в плен продать на невольничьем рынке Дербента. «Кипчакский мамлюк продавался в Дербенте Ширвана по (самой) низкой цене [5, с. 165].

Ибн ал-Асир, сообщавший о разгроме кипчаков, захвативших Дербент, называет город «Дербентом Ширванам», а его правителя, с нехарактерным для династии Ширваншахов арабским именем Рашид. Определенную путаницу в этом вопросе вносит и сообщение известного автора этого периода, хорошо знакомого с историей Восточного Кавказа – Йакута (1179-1229 гг.), который называл столицу Ширвана, город Шемаху, округом Дербента, а правителя последнего именовал Ширван ншахом, что вносит новые аспекты в понимание взаимоотношений этих двух крупнейших феодальных государств Восточного Кавказа. В разделе своего труда, посвящённого Шемахе, Йакут ал-Хамави пишет: «Шемаха – благоустроенный город, столица (касаба) страны Ширван. Считается одним из округов Баб ал-абваба (Дербенда). Владетель ее ширваншах – брат владетеля Дербенда» [5, с. 165]. В свете сообщений Ибн ал-Асира и Йакута ал-Хамави можно полагать, что Ширваншах Гершаеб (Гуштаеб) I, находившийся в столице Ширвана в Шемахе имел брата Рашида, который бежал от кипчаков из Дербента через потайной ход, и он был «старшим в иерархической лестнице Ширваншахов», [5, с. 165] так как сидел в Дербенте, округом которого была Шемаха.

Интересно и важно для истории Дербента сообщение Йакута о том, что Дербент и в XIII в. (так же как IX-X вв.) превосходил по размерам и красоте один из известнейших городов мусульманского Востока этого времени — Ардебиль. Дербент «больше Ардебиля и занимает площадь 2 мили на 2 мили (арабская миля около. 2 км — А. К.)» [5, с. 166].

Исследование формирования и пути развития Дербентского эмирата в X-XIII вв. свидетельствует об особой специфике становления этого уникального города-государства, социальное устройство которого выдающийся востоковед В. Ф. Минорский сопоставлял с Новгородом Великим. К концу IX – началу X вв. Дербент окончательно вышел из состава Арабского халифата и превратился в независимый эмират, который, наряду с Ширваном, выступал одним из крупнейших феодальных владений Восточного Северо-Восточного Кавказа, возглавляемым местной арабской династией Хашимидов, происходившей из известного арабского племени Сулами (Сулейми). История Дербента этого периода, связанная с развитием Дербентского эмирата, характеризуется острыми социальными конфликтами и наполнена внутрисословной борьбой за власть между крупной городской знатью – раисами и феодальными правителями города – эмирами.

В этом противостоянии активное участие принимали правители феодальных владений Дагестана и Ширваншахи Ширвана, выступавшие главными противниками дербентских эмиров в борьбе за гегемонию на Восточном Кавказе. Систематические столкновения и их политическое противостояние, зачастую прерываемое вторжениями тюрских султанов, кипчаков, курдов или кавказских феодальных правителей, способствовали активному участию Дербента и Ширвана в бурных исторических событиях на Кавказе домонгольской поры. Но, как справедливо отмечал выдающийся азербайджанский востоковед З. М. Буниятов, несмотря на острые социальные конфликты в самом городе и сложные военно-политические столкновения на Восточном Кавказе, «Дербенд почти всегда оставался городом-крепостью с собственным самоуправлением» [5, с. 140].

Вернуться в номер